Алексей Игнатов - Исповедь солдата

Разговор проходил спокойно. В основном шли расспросы о том, где и в каких войсках служу, чем дышит Москва, и когда возвращаюсь домой. Я дал ему понять, что мою обувь они не получат, если только с моего трупа. Думаю, он понял мой настрой либо просто не хотел со мной связываться. В итоге, мы решили заключить сделку. Он предложил мне точно такие же берцы, только немного прожженные на лодыжке кислотой, уговаривая, что по приезду мне всё равно выдадут новые. Я посмотрел на них и понял, что они с меня не слезут. Немного поломавшись для виду, я согласился, ведь конфликт в одиночестве мне всё равно не решить. Мы обменялись. Размер один в один – 42-й.

Он предложил попить чай. Рассказал историю, какая у них беднейшая часть, что не хочется на дембель ехать в рванье, что срок службы превышен на 3 месяца, а за косяки его не демобилизуют. После чаепития я побрел в роту как выжатый лимон, хотя после нервного «тренинга» на душе было умиротворение. Я знал, что теперь никто даже в мою сторону не посмотрит и не скажет, что у меня слабый иммунитет.

Ушёл на фронт – вернулся в жизнь,

С системой всё в порядке,

Ради чего ты был в говне,

В убогом беспорядке.

Землянки, взрывы, котелки,

Друзей помешаны рассудки,

Контузия, офицеры, вши –

Всё это армии подлянки.

Теперь гражданка, дембель мой –

И всё осталось за плечами,

Девчонки, обещавшие писать,

И офицеры, чтобы их пробрало,

А как же жить и чем заняться,

Ведь никому не нужен ты,

А здесь обман, понты и зависть,

Лишь пьянство да дебош.

Сильнее тот, кто с деньгами, да с ментами,

А я к волкам не вхож,

И буду жить по честности и правде,

Жуя свой честно заработанный кусок.

И Господу молиться не перестану,

Ведь он ведёт меня до самых, до невиданных дорог.

На следующее утро всё было тихо и спокойно до тех пор, пока не прибежал дневальный и не объявил, что к нашему другу Глазкову Максу приехала мать и хочет забрать его домой в Иркутск. Мы очень расстроились, так не хотелось расставаться, тем более мы здесь, а он домой. Но смекалка нас не подвела. Мы быстро собрали все оставшиеся деньги и пошли к командиру части со словами, мол: «Товарищ командир, отпусти домой, десять месяцев в окопах, сил больше нет». Он оказался хорошим мужиком.

Не обошлось, конечно, без конверта, но командир проникся нашей проблемой и отпустил всех домой, выписку из части дал на десять дней позже. Мы прыгали от восторга. Собрались за 20 минут и помчались на вокзал. Обменялись адресами, зная о том, что больше друг друга никогда не увидим. В кармане пусто, ведь всё отдали командиру. Но служащих, насколько я знал, возили бесплатно. В голове я расписал весь маршрут и двинулся в путь.

Я решил доехать 4 часа на электричке из Владикавказа до города Минеральные Воды, чтобы там пересесть на поезд до Москвы. Время в электричке пролетело незаметно. Сперва все ближайшие пассажиры ко мне приглядывались, затем рядом сидящие пытались со мной заговорить. Хорошо, что ехали в основном русские. На мне был немного затертый маскхалат, прыжковые ботинки, прожженные на лодыжке, и выцветший ранец десантника. В целом, я выглядел прилично, эффектно. Сидевшая напротив девушка стала меня обо всём расспрашивать, предлагая бутерброды и чай из термоса. Я говорил немного, в подробности не вдавался. Она смотрела с умиротворением, открыв рот, а я с удовольствием кушал. Так и доехали.

Город Минеральные Воды сразу запал мне в душу. Красивые зелёные улицы, великолепные достопримечательности и извергающие чистую воду фонтаны одновременно успокаивали и восхищали. Кристально прозрачный воздух пьянил и дурманил, а ароматы деревьев и кустарников смешивались в радужные композиции и висели над городом словно купол. Под пьянящую атмосферу я вспомнил город Нальчик, где природная композиция очень похожа. На вокзале было чисто и спокойно. Кассирша мило со мной побеседовала, сказав, что поезд на Москву уходит в 20:00 по местному времени, но билет мне не дала, так как у меня отсутствовал подтверждающий документ из части, на основании которого выдается билет. Она посоветовала мне подойти к проводникам и попроситься, чтобы меня приютили до Москвы. Я не расстроился, зная, что молодому солдатику должны помочь, но я, как всегда, ошибался.

Поезд подошёл без опоздания, и я, как порядочный, обратился к первому попавшемуся проводнику. Тот ответил, что не посадит, так как нет мест. Я прошёл по всему эшелону и везде слышал один и тот же ответ: «Мест нет». Я немного запаниковал, так как времени на раздумья и уговоры не оставалось. Пришлось вернуться в середину поезда, где проводница от моей просьбы немного мялась, но и конкретно «нет» не говорила. Я стал уговаривать её чуть ли не на коленях, но всё тщетно. Расстроенный, я переживал, где ночевать, попрут ли с вокзала, да и военный патруль мог домотаться, ведь по документам я должен быть в части. С перрона я не уходил в надежде, что надо мной всё-таки сжалятся. И Господь помог мне. На этот поезд садились Макс из Иркутска с матерью. Они спросили меня, как дела, я им и излил душу. Большое спасибо маме Макса. За время службы наши родители очень переживали, и вся эта накопленная боль, отчаянье и ненависть на государство, со слезами и упреками вылились на проводницу – душа у неё дрогнула, и она сдалась. На перроне мы попрощались. В вагон я зашёл в плохом настроении. Вагон был наполовину пустым, меня положили на третью полку. Но мне не привыкать, от напряжения я утомился, хотелось только спать. Засыпая, я думал о черствости, непонимании и бездушии людей, но успокаивало одно – наконец-то еду домой.