Александр Аввакумов - Конец Пиона

Он редко бывал на свободе более года. Вся его жизнь прошла в лагерях, где он ощущал себя намного комфортнее, чем за периметром колючей проволоки. Со свободой его практически ничего не связывало. Родителей своих он не помнил: они скончались, когда ему было восемь лет. Притоны, воровские «малины», проститутки, водка, марафет – было все, что напоминало ему о свободной жизни. Отбыв свой последний срок, он освободился за месяц до начала войны. Добравшись до Казани, он решил обосноваться здесь. Перед освобождением ему дал адресок один из его приятелей по зоне, сказав, что там можно временно бросить якорь. Дом, в который он пришел, находился недалеко от железнодорожного вокзала. На стук в дверь вышла полная женщина с ярко накрашенными губами.

– Вам кого? – спросила она Мустафу.

– Я привез вам привет от Романа. Он просил кланяться.

Женщина смерила его взглядом от старых скошенных ботинок до его стриженой головы и, улыбнувшись, предложила войти в прихожую.

– Давно от «хозяина»? – поинтересовалась она у него.

– Десять дней, как откинулся, – коротко ответил он, глубоко вдыхая запах, исходящий из кухни.

– Снимай обувь и проходи, – командным голосом произнесла женщина и скрылась за дверью комнаты.

Накормив гостя, она натопила баню и, выдав ему комплект мужского белья, закрыла за ним дверь. Он не стал спрашивать, откуда у нее это белье. Мылся он долго, наслаждаясь теплом и горячей водой. Когда он вошел в дом, хозяйка посмотрела на него и, отодвинув в сторону занавеску, указала на койку.

– Спать будешь здесь, – произнесла она и, заметив его жадный голодный взгляд, добавила, – на большее сегодня можешь не рассчитывать. Понял?

– Понял, – тихо ответил он, радуясь уже тому, что впервые за последние шесть лет ему придется спать на чистой простыне. – Меня зовут Мустафа.

– Это кличка? – спросила она с нескрываемым интересом.

– Не знаю. Меня все так называют, – словно оправдываясь, ответил он.

– Меня зовут Нина. Вот и познакомились, – произнесла она и вышла на кухню.

Прошло около недели, как он поселился у этой женщины. Однажды, по дороге домой, он заметил у ворот дома милицейский «воронок». Он сразу все понял. Укрывшись в кустах, он дождался, когда из дома выведут Нину и посадят в фургон. О том, что она скупала краденое, он догадался на следующий день, оставшись на время один в доме.

Видимо, кто-то из воров сдал ее оперативникам, и сейчас после ее ареста в доме шел обыск. Наконец, из дома вышли сотрудники милиции, понятые, которые разошлись в разные стороны. Сотрудники несли в руках три полных чемодана изъятых во время обыска вещей.

Мустафа быстро пробрался в дом. Окинув груды разбросанных на полу вещей, он стал искать тайник, в котором Нина хранила ценности. В том, что он существует, он не сомневался. За два дня до ареста хозяйки дома он случайно зашел на кухню. Нина очень испугалась его внезапному появлению. В руках она держала металлическую коробку из-под конфет. Именно эту коробку он сейчас и искал. Он нашел ее чисто случайно при выходе из дома. Он осторожно открыл коробку и ахнул: в ней было много золотых изделий, монет царской чеканки, две сберегательные книжки на предъявителя и несколько тысяч бумажных денег.

«Вот это фарт, – невольно подумал он про себя, – теперь жить можно!»

Он быстро купил себе крепкий дом в Ягодной слободе и перебрался в него на жительство…

***

С Пионом Мустафа познакомился случайно. Однажды на рынке он покупал продукты. Перед ним в очереди стоял солидный мужчина в очках и соломенной шляпе. Мужчина достал из внутреннего кармана пиджака толстый бумажник и, отсчитав несколько купюр, почему-то сунул его в задний карман брюк. Минут пять, пока Мустафа стоял за ним в очереди, его нутро поедал червь искушения. Деньги были ему не нужны, но стащить этот бумажник, было делом чести. Не выдержав испытания, он плотно прижался к мужчине и ловким движением пальцев вытащил кошелек. Выйдя из очереди, он прошел в ближайший сквер и сел на лавку. Достав из кармана бумажник, он стал пересчитывать деньги. Увлеченный этим делом, он не заметил, как около него сел обворованный им мужчина.

– Три тысячи восемьсот двадцать рублей, можешь не считать, молодой человек, – произнес мужчина. – Грязно работаешь, непрофессионально. Видимо, жизнь еще многому тебя не научила.

Рука Мустафы скользнула к карману, где у него лежал нож, но тот был пуст. Он взглянул на мужчину, в руке которого из-под небрежно переброшенного плаща виднелся ствол пистолета. Страх, словно кусок льда, приложенный к телу, неприятно холодил его живот, куда смотрел ствол пистолета незнакомца.