Александр Тамоников - Жаль, не добили

– Хорошо, поезжай, будем считать, что ты в трехдневном отпуске, – неохотно согласился полковник Богданов. – Но учти, Овчинин, личная месть – не совсем то, что приветствуется в нашем деле.

– Личная месть? – Вадим прохладно улыбнулся. – О чем это вы, Валерий Павлович? Мы планируем ликвидацию вражеской ДРГ, нанесшей ущерб нашей республике. А что касается внешности, то я ее изменю, не волнуйтесь.

Агент, работающий в Киеве, был уверен в том, что Касьян Гныш обязательно будет на мероприятиях в Постычеве. Он не может там не присутствовать. Местное националистическое подполье в послевоенные годы было тесно связано с именем Нестора Бабулы, героя районного масштаба. Это прадед Гныша. Тот наверняка приедет в Постычев.

Именно в этом районе в сорок шестом году была ликвидирована банда вместе с национальным героем. Его имя первым отчеканено на монументе, да и рожа каменного бандита, устремленного в самостийное будущее, скопирована с фотографии Бабулы.

Гныш уже был здесь. Вадим это знал, видел его, но пока старался не лезть на глаза, держаться подальше от этого наблюдательного демона.

Со стадиона доносились пьяные крики: «Слава героям! Смерть москалям и их отродьям! Долой липецкого соглашателя и его банду!»

«Что-то пешки нынче совсем оферзели», – подумал Вадим, отошел подальше и закурил вторую сигарету.

Празднества были в разгаре, к стадиону тянулись люди. Подходили целые семьи, прошла группа хлопцев с красно-коричневыми нашивками на рукавах. Они смеялись, были навеселе, от всей души костерили поляков.

Тоже враги. Да и разборки с ними куда приятнее и безопаснее, чем с русскими. На днях в одном из сел Львовской области был взорван мемориал жертвам массовых убийств поляков солдатами дивизии «Галичина» и украинскими полицейскими. Грохнуло так, что от памятника осталось мокрое место. То, что окружало мемориал, было раскрашено в цвета бандеровского флага с рунами СС.

Власти района лишь молча разводили руками. Увы, но трагическое событие, приключившееся семьдесят два года назад, было документально подтверждено. В селе проживали полторы тысячи человек. Большинство из них поддерживало советских и польских партизан. Каратели согнали людей в костел и заживо сожгли.

Современные бандеровцы вели себя не лучше. Украинские войска не часто занимали населенные пункты на территории мятежных республик, но когда это случалось, за ними всегда шли отряды карателей из местных фашистов, и мирным жителям приходилось несладко. Жестокие убийства, выселения, насилие во всей красе, но без огласки, чтобы Запад не шокировать.

Бывали случаи, когда каратели сжигали небольшие села, отлавливали и жестоко наказывали своих дезертиров. На прошлой неделе, когда солдаты бежали из села Гулиево под натиском ополченцев, боевики открыли по ним заградительный огонь, положили целое отделение.

Но ситуацию это не спасло. Бойцам заградотряда в итоге тоже пришлось драпать. Ведь за их спинами не было пулеметов.

Информация киевского агента в дополнительной проверке не нуждалась. Светопреставление на улице Толбухина устроила группа Гныша. Она подготовила его и разделилась. Сам Касьян с небольшой группой поддержки отправился на улицу Лермонтова, мечтая убить своего злейшего врага. Вадима дома не оказалось. Под руку попала его женщина, которой с трудом удалось выжить.

Группа с потерями отступила, пробилась за линию фронта. В принципе, она выполнила задание.

Позднее агент сообщил еще об одном побоище в Мухославском районе. Погибли полтора десятка человек – местные влиятельные радикалы, разлаявшиеся с киевскими бонзами, представители крупного бизнеса, глава общины русинов, тесно связанный с криминалом. Банальный передел сфер влияния на Западной Украине.

Источник был уверен в том, что это тоже работа Гныша. У него имелись высокие покровители, оттого он и ничего не боялся.

Вадим едва терпел. Присутствовать на этом мероприятии было выше его сил. Там, похоже, начинался шабаш. Гремели нестройные патриотические рулады. Участники мероприятия требовали незамедлительно призвать к ответу страну-агрессора, виновника всех бед украинской незалежности, уничтожать москалей, жидов, заодно и поляков.

Ходили слухи, что к ночи планируется факельное шествие с соответствующими знаменами и атрибутикой. Местные власти, жутко боящиеся погромов, уже дали разрешение.

Вадим чувствовал непроходящую тошноту и брезгливость. Да, сотрудники Смерша и МГБ отнюдь не были рыцарями в белых перчатках, но делали правое дело. Он был в этом искренне убежден. От выжившей головы фашистского Горыныча требовалось избавляться решительно.