Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Забыть убийство

Потёмкин хотел отдохнуть после дороги и ушёл в свой номер. Он пробыл там до шестнадцати часов, потом в сопровождении Китайгородцева посетил ресторан, но там он только выпил чашку кофе. Затем они отправились в Дом культуры — снова пешком.

У Дома культуры они увидели афишу. Слова «ГИПНОТИЗЁР», «МАГИСТР», «ПОТЁМКИН» и «МОСКВА» были написаны крупными буквами и видны издалека. Потёмкин досконально изучил афишу и остался доволен.

Клубом заведовала крупнотелая женщина с громким голосом. Похоже, она была одной из тех красавиц, что способы остановить на скаку коня. В своём крохотном кабинетике с искалеченной многолетней службой мебелью она приняла московского гастролёра и расспрашивала его о превратностях дороги и столичной погоде до тех пор, пока Потёмкин не сказал ей, кивнув в направлении Китайгородцева, что этот человек — с ним, что подразумевало его неопасную вовлечённость в процесс, и тогда заведующая извлекла из ящика стола пачку денежных купюр.

— Вот, — сказала она. — Билетов продано сто пятьдесят семь. Это много. Больше не было даже на «Титанике».

Деньги, тем не менее, она не отдала, а снова спрятала их в стол — Потёмкину их ещё предстояло заработать.

В восемнадцать ноль пять Потёмкин отправился на сцену, Китайгородцев проводил его до кулис, после чего спустился в зал, чтобы одновременно видеть и сцену, и зрителей. Публика была разношёрстная. Попадались и пьяные, Китайгородцев таких определял безошибочно.

Свой сеанс Потёмкин предварял недлинной лекцией. Он рассказывал о гипнозе как о явлении, известном ещё жрецам Древнего Египта и Индии. Дошел и до Павлова с Фрейдом. Китайгородцев полностью эту лекцию слышал впервые, она показалась ему занятной и совсем не была похожа на развесистую клюкву, которой порой потчуют неискушённую публику.

Затем начался сеанс. В целом всё совпадало с тем, что Китайгородцев уже видел. Снова какая-то девушка, заснув, пыталась избавиться от несуществующего пятна на своей одежде. Потом эта же девушка лежала на стульях, и когда средний стул из-под неё выдернули, она даже не прогнулась, словно была вытесана из прочной породы дерева.

В конце своего выступления Потёмкин с достоинством поклонился публике. За автографами к нему никто не устремился и цветы на сцену не бросали. Публика со смешками-матерками двинулась к выходу. Китайгородцев поднялся на сцену и проводил Потёмкина в кабинет директора Дома культуры. Здесь Потёмкин получил, наконец, свои деньги, после чего пили коньяк (Китайгородцев благоразумно отказался) и вели светскую беседу. Директор приглашала приезжать ещё. Потёмкин сказал на это, что где-нибудь через полгодика — с удовольствием.

В гостиницу возвращались пешком. Потёмкин шел победительной поступью человека, который сегодня этот город завоевал. На их пути был ресторан. Зашли поужинать. Посетителей было немного, но в углу зала пировала молодая дерзко-шумная компания. Китайгородцев сел так, чтобы держать их в поле зрения.

— Как вам здесь? — внезапно спросил Потёмкин.

— Мне не нравится.

— Правда? — неподдельно удивился Потёмкин.

— Для телохранителя рестораны, особенно провинциальные — сплошная головная боль.

Китайгородцев посмотрел на Потёмкина и вдруг понял, что тот спрашивал совсем не про ресторан, а про сегодняшний сеанс гипноза. Комплиментов ждал. Хотя бы в закамуфлированной форме. Оплошал Китайгородцев. Он ещё не додумался до того, как ему сгладить неловкость, а Потёмкин вдруг сказал:

— Интересно. И что же тут бывает настораживающего?

Он был настолько благожелателен, что можно было бы поверить в искренность его интереса к работе Китайгородцева. Достойно вышел из этой ситуации.

— Рестораны притягивают специфическую публику, — сказал Китайгородцев. — И эта публика к тому же пьёт водку. Риски сразу возрастают. На столах всегда присутствует стекло, есть вилки и ножи. Всё это пускают в ход в случае конфликта. Кухня, как правило, подозрительная. Готовят неизвестно из чего, водку подают палёную… Поддельную, то есть…

— Я понимаю.

— Пожарная безопасность на нуле. Как правило, от проверяющих банально откупаются, поэтому порядка нет. Вот здесь хотя бы, — сказал Китайгородцев. — Здание старое, проводка давным-давно сгнила, голову даю на отсечение. На окнах решётки — если полыхнет у входной двери, через окна не спасёшься. И даже вон те огнетушители, — указал кивком головы, — ничем не смогут помочь, потому как просрочены.