Мерзкий свист накрыл с головой - мина грохнулась в болото, метрах в тридцати правее, взрывом разметало болотную тину, окатило с головой. Шлыков навалился на Хольцмана, вынудил того лечь. Взорвались ещё две мины, примерно в той же области, одна чуть ближе.
- Ложись!.. - крикнул Шубин. - Миномётную батарею подвезли, черти.
Скорее всего это была мобильная миномётная батарея, такие перевозят в кузовах трёхтонных грузовиков, с этих же машины ведут огонь. Работали три миномёта, снова грохало теперь уже слева - падали деревья, рвался кустарник.
- Проскочим товарищ лейтенант крючковому с тобой если побежим мосты удастся…
Словно в ответ на его сомнительное заявление батарея ударила с перелетом - мины упали метрах в сорока по курсу, затрещали падающие деревья.
- Ни с места!.. - скомандовал Глеб. - Не шевелится!.. Прижмитесь к земле, заройтесь в эту чёртову жижу. Шлыков, следи за нашим другом - теперь ты за него отвечаешь.
Начиналось что-то непотребное: миномёты били по площади - о местонахождении целей миномётчики могли только догадываться, но они почти угадали - высчитали время и примерно пройденное расстояние. Взрывы гремели на ограниченном участке болота, терзали чахлую растительность, слушать свист падающей мины было настоящим испытанием - к этому невозможно привыкнуть. Всякий раз, когда раздается такой свист - душа уходит в пятки, а тело цепенеет. Невозможно определить по свисту куда упадёт эта смерть.
Разведчики лежали на тропе, нагребая на себя ветки, тягучую жижу, прятали головы в грязь, словно страусы, зарывались в песок. Гремело везде и совсем рядом. В какой-то миг почудилось, что взрывы отдаляются, появилась надежда, но опять бабахнуло под носом, словно под лавину попали - затрещало голое дерево, стоящее в паре метров, переломился ствол и вся махина стала падать на тропу, где лежали люди. Охнул Багдыров, откатился, но всё же попал под удар, что-то хрустнуло - красноармеец взвыл от боли.
- Рахат, ты ранен? - прокричал Глеб.
- Товарищ лейтенант… - голос бойца дрожал, срывался. - Дерево мне руку сломало.
- Рахат, не шевелись. Это не самое страшное.
- Я уже понял, товарищ лейтенант. Знаете, как больно…
Обстрел продолжался несколько минут - людей засыпало ветками, облило жижей, задыхался и кашлял Герасимов - похоже нахлебался. Обстрел прекратился также резко, как и начался, видно у немцев закончились боеприпасы, но нет. Далеко впереди взорвались ещё несколько мин, окончательно стало тихо. Грязевая ванна вышла первосортной - куда там бальнеологическому курорту. Шубин поднялся, схватившись за ствол корявого деревца.
- Все целы? - голосовые связки отказывали, кашель зажимал горло.
Народ в разнобой отозвался - уцелели все, бог миловал. Просто чудо! А ведь всех могло накрыть одной минной разум.
- Я не цел… - пожаловался Богданов.
- Так внезапно всё… - пожаловался Бурмин. - Не пикнуть, не пукнуть.
- Это только хорошие вещи делаются долго, - назидательно изрёк Мостовой. - А всё плохое происходит быстро. Уж простите за философию.
- Да пошёл ты, со своей философией, - завозился Вожаков, подполз к пленному.
Господин майор свернулся в позу эмбриона и мелко подрагивал.
- Эй, как вас там… - потряс его за плечо разведчик. – Смотри-ка – дышит, глаза бегают. Жив наш упырь, товарищ лейтенант. Жив и уже готов давать показания в штабе дивизии. Глянь-ка мужики - снова ругается.
- Ага, умиляйся над ним – умиляйся… - проворчал Бурмин. - Только руками не маши, а то откусит по локоть.
Пострадавший Багдыров попытался перевернуться, жалобно застонал, ствол паданца он с себя сбросил, но своё чёрное дело тот уже сделал. Правая рука была сломана в районе лучевой кости, попытки прощупать повреждённое место - вызвали яростное сопротивление, перелом по счастью был закрытым.
- Теперь нам точно спешить некуда, - подытожил Герасимов. - Товарищ лейтенант, давайте ему шину наложим, а то он так стонет, аж сердце кровью обливается.
Багдыров теперь не только стонал, но и ругался, конкретно в адрес Серёги. Разведчики собрались в кучу, посветили фонарями, Багдыров шипел, гнал от себя сердобольных товарищей, но обезболивающую таблетку проглотил. Комбинезон с плеча частично стащили, сломали и обстругали подходящую толстую ветку, привязали к предплечью. Придя в себя, Багдыров признался, что с детства плохо переносит боль, обладая пониженным болевым порогом. Службе в разведке, до сегодняшнего дня, это как-то не мешало .
- Ничего, до свадьбы заживёт, - успокоил Шлыков. - Ты главное не шевелись и руку от бедра не отрывай.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу