Александр Тамоников - Тайна пленного генерала

- Как он там? - покосился Глеб.

- Вышел из строя! - не без удовольствия сообщил Кошкин. – Сломался то бишь, молчит в тряпочку.

- Мужики, здесь куча добротной одежды в телеге, - сообщил Резун. - По мешкам рассовали, ну точно деревню обчистили. Ого, да тут и самогонки три здоровенные бутыли! - зазвенело стекло. - Хорошо затарились, сволочи. Хлеб тут, картошка, куры в мешке. Товарищ лейтенант, а этих куда? - Резун выбрался из подводы и кивнул на приходящих в сознание полицаев. - На опарышей пустим?

- Да хоть на колёса намотайте! - сплюнул Шубин. - Только шкурки не повредите, пусть снимут.

Полицаи умоляющее завыли все те же надоевшие отговорки: «Мы не хотели, нас заставили, при первой же возможности собирались перебежать к своим!». Они покорно раздевались под презрительными взглядами, просили не убивать, дать последний шанс, мялись в исподнем с босыми ногами, строили жалобные глаза. Шуметь не хотелось - их забили прикладами как скот, тех кто верещал - убивали в первую очередь. Настя продолжала гладить лошадей, иногда косилась на расправу, стискивала зубы.

- До чего же тошно, - пожаловался Курганов. - Ведь были же когда-то наши люди, жили как все…

- Ага, ты ещё назови это братоубийственной войной, - фыркнул Вартанян. - Сволочи они, подохли - туда и дорога. Горячий привет вам, граждане свободной России!

И полицаи затихли – отмучались.

Разведчики сели перекурить. Пришел в себя старшой, снова замолчал, выпучил глаза…

- Дайте ему леща, товарищ лейтенант! - сказал Кошкин. – Все равно рядом стоите.

Глеб опустился на корточки, сорвал с полицая платок, тот смотрел со страхом но в истерику не срывался, держал себя в руках.

- Ну, вставай! - вздохнул Глеб. – Раздевайся, чего там, исподнее можешь не снимать. И давай без мольбы и стенаний, ты же взрослый дядя и не дурак к тому же - по глазам вижу. Не вздумай кричать, этим только себе навредишь.

Полицай разделся, с обречённым видом опустил в землю глаза, обмундирование не бросал, складывал аккуратно, но явно не затем, чтобы понравиться - машинально это сделал - значит военный. Он выпрямил спину, посмотрел на разведчиков угрюмо, без всякой надежды. Предатель не был отмороженным, как его подчиненные - другого типа человек…

- Зовут как? - спросил Глеб.

- Чижов! - крепло отозвался субъект. - Виктор Павлович Чижов, 46 лет.

- Звание?

- Штабс-фельдфебель, если немцы не пошутили…

- Не пошутили, - успокоил Шубин. - Немцы не шутят - не умеют. Поздравляю, ещё немного и стал бы лейтенантом! Прежнее звание?

- Капитан, 216-ый механизированный корпус генерал-майора Бахмянина, командир комендантской роты.

- Надо же, представитель комсостава и не расстрелянный! - удивился Глеб. - Значит хорошо прогнулся - лапки вверх, рассказал всё, что знал о наших силах и позициях! Можешь не объяснять и не оправдываться. Насолила советская власть?

- Насолила! И мне насолила, и всем моим родным!

- Как оказался в этой местности?

- Я родом из Калязина…

- Ах, вот оно что!.. И вся ваша банда оттуда?

- Да, с утра ездили в Липки, был сигнал, сейчас возвращаемся в Калязино.

- А те, на грузовой?

- И они из Калязино, патрулируют район.

- Ясно, а вы Липки обнесли. Ладно ещё, если не убили никого. Про совесть и стыд не спрашиваю, Чижов - чего нет, того нет. Но признайся, спишь спокойно?

- Глупый ты парень, - Чижов презрительно скривился.

- Да я в курсе, что такое глупость - это знать правду, видеть правду, но продолжать верить вранью! Ты не коммунистов предал, Чижов, не советскую власть, и не наши порядки, которые с детства ненавидишь. Ты людей предал, с которыми в одной стране жил! Ладно, это лирика… Говори, что знаешь, про самолёт и его пассажиров - сутки назад сел там, - Глеб мотнул головой.

- Да ничего я не знаю.

- Ты, падла, другим завирай! - зашипел Резун подставляя под нос полицаю увесистый кулак. - А то живо зарядим, сука продажная!

Чижов невольно поёжился.

Глеб уважительно покосился на подчиненного - откуда такое знание народной лексики?

- Мы вас слушаем, Виктор Павлович, повествуйте. Вы пусть и не немец, но не последний человек в полиции, не расстраивайте нас.

- Почему я должен вам что-то рассказывать? Всё равно убьёте…

- Так умереть можно по разному! - справедливо заметил Курганов. - Вон две берёзки упругие - не хочешь между ними повиснуть господин полицай? Порвет как миленького, но будет больно и страшно, а пуля это так, раз и всё…

- Разрешите сесть? - прохрипел Чижов. - Ей богу, ноги не держат.