Александр Тамоников - Тайна пленного генерала

Семеро в белых халатах перебежали открытый участок, помчались по дороге: напротив самолёта пятеро ушли в кусты; двое скатились вниз, пробились через редкий кустарник и устремились к самолету. Полосой не пользовались - покрытие поплыло, поврежденные шасси попали в выемку в бетоне, это и вызвало разворот самолета. Дверь в салон была раскрыта, с фюзеляжа свисал трап. Ветер в низину почти не попадал, даже при минусовой температуре чувствовался трупный запах. Разведчики привалились к горевшему шасси, стали озираться: повсюду лежали тела, припорошенные снегом; вывернутая руками от винта в офицерской шинели ещё с сжимала пистолет, видимо, пальцы свела судорога, не хотел отдавать.

- Товарищ лейтенант, их вроде девять, - прошептал Кошкин. - Не хватает кого-то…

Кого-то действительно не хватало, это могло быть хорошей новостью, или так себе - как посмотреть. Из кустов дважды свистнули - всё спокойно…

- Лёха, посмотри тела, фотографии генерала и его помощников я вам показывал.

Они переползали от трупа к трупу, переворачивали их, если была необходимость, сметали снег с окоченевших лиц. Тошнота подбиралась к горлу, вырвало Кошкина - не вынесла душа, слишком близко была смерть.

- Простите, товарищ лейтенант, - боец прерывисто дышал. - Не могу, это же наши… Виноват, не повторится!

Экипаж и охрана НКВД вывели пассажиров из самолета, когда все началось. Возможно им предложили сдаться, они отказались, офицеры охраны отстреливались из ППШ, члены экипажа из пистолетов. Два тела лежали в стороне, видимо, кого-то прикрывали. Четверо мужчин среднего возраста, в летных комбинезонах, трое с петлицами лейтенантов НКВД, четвертый капитан - все изрешеченные пулями. Кровь текла так обильно, что все ещё проступала из под снега. Оружия у мертвых забрали, кроме того пистолета. Ещё одно тело принадлежало сухощавому мужчине среднего роста, он потерял фуражку, на макушке проблескивала залысина, в петлицах четыре шпалы – полковник, лицо свела посмертная судорога, но сходство с полковником Кайгородовым всё же угадывалась - это подтвердил и подоспевший Кошкин.

- Да, это человек с фотографии, товарищ лейтенант. Был такой…

- Осмотрись, Лёха, больше нет никого?

- Осмотрелся, товарищ лейтенант, все здесь. Пойдёмте отсюда, как-то не по себе тут…

Поразмыслить как следует не удалось - прозвучал протяжный свист - из леса, на кольцевую дорогу выезжала машина. Проспали товарищи, дернулся Кошкин, завертелся.

- Падай, Лёха - мы трупы! Автоматы под себя!

Видимо он и правда что-то чувствовал, когда оставлял на товарищей свой вещмешок и лыжи - интуиция подсказала, что лучше идти налегке. Шубин лежал на животе, поглаживая пальцем раму спускового крючка, вывернув голову под капюшоном, чтобы видеть врага - страха не было, только досада. В крайнем случае товарищи помогут, но будет шум, а этого не хотелось.

На обрыве метрах в ста от самолета остановился грузовой автомобиль ГАЗ-4 с укороченным кузовом и скромной грузоподъемностью, обманываться не стоило - на борту был намалёван белой нацистский крест; и волноваться не стоило - товарищи сидели в кустах у гостей за спиной и могли их изрешетить за пару секунд. От чего же он так волновался? Это были не немцы - отчётливо доносилось русская речь. Из кабины вылезли двое в темно-серых шинелях с повязками на рукавах, воротники шинели были практически черные, в цвет утепленных полевых кепи.

«Полиция безопасности или как там её?..», - сообразил Глеб.

Злобно зашипел Кошкин, словно уже собрался подняться и принять бой. Из кузова спрыгнули ещё трое, обмундированные таким же образом: у всех в руках немецкие карабины, на поясах подсумки с обоймами, рожи славянские - даже приличная дистанция этого не скрывала.

- Оправиться, осмотреться! - хрипло выкрикивал старший. – А ну повнимательнее, господа полицаи, мать вашу за ногу!..

Такое ощущение, что они выпили для сугрева или для храбрости, но пьяными полицаи точно не были. Они весело болтали, сыпали матом, очевидно, такая служба им нравилась. Двое справляли нужду, остальные закурили; спускаться в низину им не хотелось, да и приказа соответствующего не поступало. Прозвучал взрыв хохота - служба определённо была весёлой и не напряженной. Не очень пристальные взгляды равнодушно скользили по полю, видимо, самолёт на полосе не стал для них новостью. Местные они, полностью в курсе, но замечания слышались насчёт жидов и коммунистов, которых ни хрена не жалко, о том, что про эту заразу цивилизованный мир скоро забудет благодаря немецкой нации и ее прозорливому фюреру. Полицаи явно выделывались перед старшим - не стали бы они сами с собой упражняться в пафосе.