Иван Стрельцов - Волчья ухмылка

— Что, старче, решил поиграть в «казаков-разбойников»? — раздраженно произнес московский гость, глядя на Вируса.

У старика блестели глаза, будто к нему вернулась молодость, но выражение его лица было далеко не восторженным, скорее напуганным.

— Говоришь, казаки-разбойники, — зло хмыкнул Вирус. — Ну и попали мы в выгребную яму!

— Ты о чем это? — не понял Фашист.

— Из нас троих только я пообещал просмотреть все, во что Бармалей смог бы вложить общаковые деньги.

— Ну? — Эмиссар никак не мог взять в толк, о чем говорит старый вор.

— Я один пообещал, а за это заплатили жизнью Дымок и Лорд.

— Дымок умер от сердечного приступа, а Лорд попал в аварию. Какое они имеют отношение к общаку? Оба отказались искать пропавшие бабки.

— Они были предупреждением мне, Сперва Дымок, потом Лорд, следующим должен стать я. Шакалы меня осадили, но я все равно кинул этих сявок новожопых и нашел общак. Все дело в нефти...

Старик не договорил, неожиданно нижняя часть его лица взорвалась. Винтовочная пуля, попав в макушку с большой высоты, вышла над верхней губой. Огромная сила вращения смертоносного снаряда все сокрушала на своем пути. Не успел старик опуститься на бетон спуска, как Фашист уже летел за бронированную тушу «мерса», сбитый массой Хмурого.

Военный санаторий имени легендарного летчика Валерия Чкалова испытывал не самые лучшие времена. Цены все время росли, что явно не соответствовало доходам офицеров среднего командного звена. Высокие же армейские чины предпочитали комфортабельные курорты Средиземноморья либо собственные, не менее комфортабельные дачи.

Упадок отечественного курортно-санаторного бизнеса коснулся и военного санатория. Часть лечебных корпусов была сдана в аренду коммерческим структурам, часть пустовала, подсобные и вспомогательные помещения и вовсе пустовали. Основная территория приходила в запустение. Въездные ворот были распахнуты не один год, никем не охраняемые. Через них проезжал и единственный санаторский «пирожок», и машины бизнесменов, арендовавших корпуса, да и всех, кто хотел сократить дорогу к пляжу.

Светло-кофейные «Жигули» с молодым человеком и сидящей рядом симпатичной девицей не привлекли ничьего внимания. Понятно было, зачем молодые люди едут к морю на ночь глядя.

Уже было совсем темно, и море с небом слились в одну густую фиолетовую массу. Доехав до обрыва, открывавшегося на несколько десятков метров вниз к песчаному пляжу и дальше к морю, молодой человек остановил машину. Сквозь желтый свет фар он несколько секунд пристально вглядывался в темноту. Потом свет погас и мужчина, указав девушке на ржавую вышку водонапорной башни, коротко приказал:

— Работай.

Девушка, не говоря ни слова, выбралась из машины, затем, открыв заднюю дверцу, извлекла футляр виолончели. Развернув футляр, надавила потаййую кнопку, задняя стенка открылась, обнажив на бархатном ложе специальную снайперскую винтовку — модернизированный вариант знаменитой мосинской трехлинейки, выполненный по системе «Булл-пап», с новым спортивным прицелом.

Забросив за спину винтовку, девушка надела на глаза прибор ночного видения и быстро, почти бесшумно направилась в сторону водонапорной башни.

Подняться на высоту по лестнице, представлявшей собой шершавые, шелушащиеся скобы, не составляло большого труда. Девушка была многопрофильной спортсменкой, подъемы и спуски по подобным лестницам были для нее Плевым делом.

На плоской крыше башни она опустилась на одно колено, затем, сняв винтовку с плеча, легла, установив ствол в сторону моря. Надетый на глаза прибор ночного видения при ярком свечении звезд позволял ей следить за пляжем, оставаясь незамеченной.

Кавалькада из трех машин появилась в обговоренное между ворами время. Девица улыбнулась и поднесла к лицу левую руку, где на запястье был прикреплен похожий на огромные часы портативный электронный баллистический вычислитель. На светящемся табло были высвечены скорость ветра, влажность воздуха и расстояние до примерной цели, определенное лазерным дальномером.

Машины остановились, девушка задрала на лоб прибор ночного видения. Взяв винтовку, удобно прижала приклад к плечу, затем щелкнула тумблером электронной подсветки инфракрасного излучения. На зеленом фоне черное перекрестие прицела загорелось красным цветом. Очень медленно она вела вниз крест прицела, который пауком впился в плешивую макушку Вируса. Как всякий профессиональный стрелок, она выдохнула и плавно потянула спусковой крючок.