Иван Стрельцов - Диверсионная команда

— Ковалев?

— Что? — подскочил со своего места Гога. — Я думал, что иду вне конкурса как спец. А вы, командир, оказывается, обо мне другого мнения.

— Короче, Склифосовский.

— Однозначно, иду.

Майор поправил ремень с подсумками, кашлянул.

— Значит, идем всей группой, — констатировал он.

— Сейчас наводим здесь небольшой шмон. Ты, Михалыч, как спец по артиллерийским системам, разбери ту «дивизионку», сними прицел, замок и что еще можно. Назаренков, тебе, пулеметчик, тоже своеобразное задание: раскурочишь все здешние «крупняки», чтобы ни одна мастерская их не взяла не то, что в ремонт, но и на запчасти. Понял?

— А может, рвануть их? — предложил пулеметчик.

— Никаких взрывов, никаких поджогов. Работаем тихо, чтобы не привлечь внимания. А то...

Что значит «а то» и так ясно, в девяти километрах находится ближайший кишлак.

А в пятнадцати в сторону границы находится лагерь непримиримых Мухамеддина. Полковник армии Кармаля не принял советского вторжения в семьдесят девятом году, став повстанцем. За долгие годы войны он потерял всех своих близких и родных. Ухода советских войск он тоже не принял. Собрав вокруг себя таких же «безродных», как сам, Мухамеддин нападал на советское припограничье, обстреливал заставы, похищал бойцов из «секретов», минировал тропы патрулей. С началом гражданской войны в Таджикистане Мухамеддин стал помогать фундаменталистам, особенно активную помощь он стал оказывать таджикским боевикам, когда тех вытеснили за пределы республики. В штабе российской военной группировки и погранвойск Фархада Мухамеддина называли не иначе как «бешеный пес», но руки до его горла все как-то не доходили.

— Пока Лебедев и Назаренков будут курочить тяжелое вооружение, вы, — это касалось всех остальных, — разошлись по палаткам и все оружие к чертям собачьим, затворы повынимать, стволы погнуть. В общем, как говорится, «прощай, оружие» и чтобы это оружие уже никогда не могло применяться по назначению. А мы с капитаном пошурудим здесь. Может, что-то в штабе найдется интересного?

Как только помещение штаба освободилось, офицеры принялись за повторный обыск. На этот раз искали более тщательно. Перевернули кровать, распотрошили подушку. Нигде ничего —ни списков исламистов, ни каких-либо планов. Это наводило на мысль, что тайник все-таки где-то есть. Абдулхан Нурадин по оценкам аналитического отдела военной разведки был образованным, думающим и, самое главное, он умел сплотить вокруг себя людей разного уровня. И заставить их делать одно дело, то, что нужно ему, — это был опасный противник.

— Что мы ищем? — наконец спросил Волин.

— Информацию, — коротко бросил Чечетов.

Капитан бросил рыться в вещах начальника штаба и направился в сторону движка. Небольшой бензиновый двигатель с маломощным генератором. Игорь присел в торце генератора, аккуратно снял коробку с выходом клемм. Все оказалось так, как он и предполагал. На болтах электрического выхода было прикручено четыре провода. Два провода вели к люстре над штабным столом, а два ползли к стене и прятались в каменной расщелине. Вынув из ножен свой нож, Волин подошел к стене. Направив в сторону стены стальной набалдашник ножа, капитан стал негромко простукивать стену. Глухой звук камня сменился более звонким звуком фанеры. Игорь достал автоматический пистолет. Сделав шаг назад, Волин изо всей силы ударил кованым ботинком в замаскированную каменную стену. С хрустом фанера разлетелась на несколько кусков. Для усиления психологического эффекта Волин выстрелил вверх и ворвался в образовавшийся проем.

Это было небольшое помещение, настолько небольшое, что разместиться здесь могли только стол с компьютером да кровать. На ней лежал перепуганный молодой человек, заросший щетиной, в больших роговых очках с толстыми стеклами на несуразно длинном носу. Возле кровати лежал «АКА-74» с откидным прикладом, но очкарик даже не помышлял за него хвататься. Он лежал на спине, поджав ноги и подняв вверх руки, подобно домашней шавке перед большим бродячим псом.

— Эй, Вовик, — крикнул Волин Чечетову, — кажется, я нашел то, что мы искали. Информацию да еще с приличным довеском. Все-таки кому-то придется идти обратно. Только, чур, не мне.

Майор подошел к тайнику, найденному Волиным, осмотрел компьютер, потом, повернувшись к перепуганному очкарику, присел на край кровати и ласковым голосом спросил:

— Будешь с нами работать? Говори сразу, нет времени тебя уговаривать. Или — или.