Андрей Воронин - Комбат. Между мертвыми и живыми

Ну а если подойти к вопросу по-другому? Если задуматься над тем, как добраться до Матроса без его нового визита? Семь дней на это есть в любом случае. Если, конечно, на почве погрома покупатели не откажутся от чрезмерно шумной гостиницы. Хотя как раз в этом Борис сомневался. Напротив, теперь они должны крепче вцепиться и сбивать цену, нажимая на те же обстоятельства.

Так или иначе, информация понадобится. Но на это есть Крохин. Если лейтенант не раздумал общаться с Борисом, то придется из него выдавить немного информации для служебного пользования. Лейтенант не обеднеет. Если бы они вчера не загнали Бориса в номер, глядишь, получилось бы что получше.

«Ладно, значит, ищем Крохина и разговариваем с ним». — Борис поднялся из-за стола и вышел из кафе.

Издали он заметил, что возле гостиницы снова полно машин и народу. Наверное, менты приехали по второму кругу. Ясно, что вчера они еще не всю свою работу сделали. К примеру, никто не опросил жильцов.

Рублев уже был недалеко, когда из-под парусинового зонтика возле открытого пивняка раздался свист. А следом — еще один. Комбат повернулся, увидел Маркова, сидящего там с кружкой. Егор махал с таким энтузиазмом, что удивительно, как рука не отвалилась!

Комбат подошел. Егор показал ему на стул возле себя. Борис сел. Марков наклонился к нему и, дыша свежим пивным духом, сказал:

— Не ходи туда, тебя арестуют.

— Это еще за что? — удивился Борис.

— А за то, что у тебя в номере винтовку нашли. И матросскую ленточку. Теперь ты считаешься убийцей.

— Ничего себе заморочка! Но я не убивал.

— Им это доказывай, — отмахнулся Марков. — Я-то тебе верю. И знаю, что ты бы не стал нашего завхоза стрелять. Но менты так не думают. Опять-таки, винтовка.

— Бред какой-то! Что еще за винтовка, скажите пожалуйста? Как они вообще в моем номере оказались?

— Да хрен его знает! Приехал этот их начальник, сунулся в гостиницу, потом еще машин понаехало, побежал народ с автоматами. Я спрашиваю: кого ловят? А мне администраторша говорит: да кореша твоего из четыреста восемнадцатого. Он вчера ночью не был, а сегодня уборщица у него в комнате под кроватью на винтовку напоролась. Совсем, говорят, обнаглели — даже оружие не прячут!

— Интересно, откуда в моей комнате взялась винтовка?

— Да подложили, ясное дело! — хлопнул ладонью по столу Марков. — Вот что, Борис: не ходи туда. Свали куда-нибудь и затихарись. Может, они еще разберутся, что к чему на самом деле.

— Ладно, — сказал Рублев. — Спасибо, что сказал.

— Не за что, Борис! Я сюда спецом пришел, чтобы тебя не прозевать.

— А если бы я с другой стороны пришел?

Марков засмеялся:

— Уходил в ту сторону, почему должен с другой прийти?

Против такой железной логики не поспоришь. Комбат поднялся из-за стола, пожал Маркову руку и спокойным шагом стал удаляться от гостиницы. Свернув так, чтобы его стало не видно, он поднял руку, останавливая такси.

Приказав водителю ехать в сторону вокзала, Комбат задумался: кто мог подложить винтовку в его комнату? И как-то автоматически он решил, что этот покупатель-француз вполне мог быть причастен к преступлениям. Почему непременно должны быть злые конкуренты, подстроившие все это, если и самому французу выгодно, чтобы гостиница упала в цене? А мог ли он сам устроить все это?

Теоретически получалось, что мог. А практически — не мешало бы проверить. Значит, надо подумать, как выйти на француза и как потом подержать его за кадык, расспросить.

Комбат досадливо фыркнул и попросил остановиться. Расплатился, вышел и растворился в толпе.

В квартире, где поселился Кулагин, стоял телевизор. Чтобы отвлечься от постоянного напора хреновых мыслей, он смотрел местный канал. Эта давало иллюзию причастности к нормальной человеческой жизни, сдвигало куда-то в сторону понимание того, что сейчас он находится в положении беглеца. И оказывается, нет даже крохи романтизма в этом состоянии. Только страшная пустота в груди и одиночество.

Уставившись в телевизор, он напряженно думал о том, что ему делать с Гошей. То, что надо разбираться, — это факт. И что из этого следует? Рассчитывать надо только на самого себя. Как минимум, надо настроить себя на будущее убийство.

Чтобы было проще настраиваться, Кулагин начал прикидывать, каким образом он может это сделать. Он задумался. Гоша не отличается большой физической силой и всякими единоборствами не увлекается. Он вообще не смельчак. И попер на Кулагина только потому, что почувствовал: директор деморализован до такой степени, что его можно забить до смерти, к примеру, мешком соломы.