Андрей Воронин - Комбат. Между мертвыми и живыми

Разумеется, по части потрепанности он и при жизни не отставал от остальной машины. Полопавшийся дерматин обивки, торчащие куски желтого поролона.

Приборная панель треснула. Прямо над рулем — большое оплавленное пятно, как будто на пластмассу вывалили полную пепельницу горячей золы. Комбат потрогал это повреждение. Дно его было шершавым и неровным, в одном месте наблюдалось большее углубление. То ли температура была выше, то ли на пластик нажимали. В результате — вот такая деформация.

Это было уже интересно. Комбат еще раз ощупал повреждение. Покачал головой и полез наружу.

— Ну, как? — спросил Крохин, возвращая майку.

— А вот не знаю, если честно. Что-то странное на приборной доске. Как будто ее жгли.

— Может, что из оборудования коротнуло? — спросил Крохин.

— А чему там коротить с такой температурой? — удивился Комбат.

— Знал бы — не спрашивал бы, — пожал плечами лейтенант.

— Ладно, пойдем. Ничего толкового я тут не увидел. Только зря тебя волочил по городу.

— Ну, отрицательный результат — тоже результат, — ответил Крохин. По крайней мере, теперь точно ясно: мы ничего не пропустили, когда осматривали в первый раз и все последующие.

Костя проводил их до выхода со свалки.

— Если что — заезжай в гости, — сказал он Рублеву на прощанье. Тот кивнул, хотя и не понимал, о чем могут всерьез говорить двое мужчин, сражавшихся на совершенно разных войнах.

* * *

Женере буквально чувствовал, что есть некто дышащий ему в затылок. Это бывало в его работе, в ней никогда не становились лишними интуитивные озарения. Они не были стопроцентно надежными, но и происходили, как правило, тогда, когда без них было бы сложнее.

Несмотря на то что пока никто не предупредил о новых людях, связанных с гостиничным бизнесом, прилетевших в Сочи, Женере ожидал и рассчитывал встретить здесь кого-то из своих старых заклятых «друзей». Это ведь очевидно — чем большие деньги сулит сделка, тем серьезнее конкуренция среди желающих ее заключить.

А здесь перспективы и возможности немалые. Черноморское побережье мало-помалу цивилизуется и превращается в серьезную курортную зону. То есть понемногу сюда начинают ехать не только средние россияне. Сюда начинают поглядывать и те, кто побогаче.

Еще — здесь неосвоенный край. И тот, кто отважится сюда прийти, стать здесь пионером, обязательно сможет с лихвой покрыть все расходы. Таким пионером стремилась стать сеть «Меридиан». Четырехзвездочная гостиница вот здесь, на этом живописном берегу, гостиница с мировым уровнем обслуживания, с белоснежным пляжем, песок для которого привезут и промоют, просеют каждый камешек. Нет, все-таки здесь должно быть хорошо. И это «хорошо» должно быть чьим-то.

Конечно, пока нет явных желающих на покупку, помимо «Меридиана». Но если они появятся — может быть уже и поздно. Точнее, не появятся, а проявятся. То, что желающие есть, сомнений не вызывает. Причем не стесненные моралью. Даже в большей степени не стесненные, чем он, Клод Женере. Пожалуй, у него не хватило бы наглости устроить бойню только потому, что нужно купить третьесортную гостиницу. Припугнуть, избить — это запросто. Может быть, при определенных обстоятельствах можно было и убрать какого-нибудь назойливого человека. Но одного, а не четверых. И того, кто мешает по-настоящему. А не так, походя, прихлопывать одного за другим ни в чем не виноватых работников гостиницы.

Тут Женере задумался: а кого он знает, кто мог бы? Ведь таких людей совсем мало. Это такие же, как он, «менеджеры по недвижимости». Такие же волки в овечьей шкуре.

Значит, почти наверняка в Сочи работает кто-то из таких людей. Кто?

Ллойд Бентон? Нет, он работает на «Плазу» и сейчас в отпуске. Азуми? Тоже нет. Этот малахольный самурай три месяца назад попал под машину. Никто до сих пор не знает, умышленный это был наезд или случайный. Водитель с места происшествия, разумеется, скрылся.

Кто еще? Женере перебирал имена и сети отелей, начиная от трех и заканчивая пятью звездами. У многих из них были на работе вот такие хищники.

Снова зазвонил телефон.

Женере с неудовольствием поднял трубку.

— Проверьте почту, — сказали ему на французском. — Мы собрали информацию по иностранным пассажирам за последние четыре недели.

Женере поблагодарил, повесил трубку и подключился к Интернету.

Размеры документа впечатляли — в ящике лежало что-то на пятьсот килобайт. Навскидку это было под сотню страниц в документальном формате. Женере представил, сколько ему сейчас придется возиться, и стал ругаться на своем родном языке.