Андрей Воронин - Комбат. Между мертвыми и живыми

Дежурная отодвинулась от Рублева подальше, как будто опасаясь заразиться какой-нибудь внезапной и страшной болезнью.

— Да как же сам? Да чтоб Семен когда-нибудь такое удумал!

— Люди разное могут придумать, — философски заметил Рублев.

— Семен, — понизила голос дежурная, — человек был верующий, в евангелистскую церковь ходил. Самоубийство — это грех. Никогда бы он до такого не дошел!

Комбат подумал, что любая вера — не препятствие. Потому что всякое бывает в жизни. Может, и религиозные убеждения не помешали этому монтеру влезть в шахту подъемника и затянуть петлю на горле. Когда человек в состоянии аффекта, ему редко удается вспомнить все то, что обычно формирует и стабилизирует его жизнь, не дает прервать ее вот так — жестоко и бессмысленно.

— Скажите, а может, у него случилось чего нехорошее? — участливо спросил Рублев, продолжая разыгрывать из себя разговорчивого постояльца.

Дежурная определенно не замечала, что с ней играют. Она отвечала на полном серьезе, не удивляясь, что незнакомый человек прицепился к ней с подозрительными вопросами.

— Да говорю же — ничего с ним плохого не было. И быть не могло. Они с женой только что закончили ремонт, диван новый купили. С чего бы это человеку в такое время руки на себя накладывать?

Рублев не понаслышке знал, что такое ремонт. Тут как раз впору повеситься, застрелиться, отравиться. Желательно — одновременно… Шутка, конечно!

Дежурная между тем продолжала:

— Тут же все боятся, никто не хочет работать. Директор не подписывает заявлений по собственному желанию, чтоб люди не разбежались до единого. Но вот еще раз кого-нибудь Матрос убьет — и все просто уйдут, попомните мое слово!

Комбат бы не удивился и такому раскладу.

С другой стороны, возможный сценарий проблемы отчетливо вырисовывался перед Борисом. Если есть некто, кому выгодно сорвать продажу гостиницы, он запросто может разыграть это действо с Черным Матросом.

— А Матроса этого видел кто-нибудь? — осведомился Рублев.

Вот тут дежурная призадумалась. Видимо, сама она принимала существование мертвеца убийцы как обыденную данность. И вопрос вызвал затруднение.

— Кажется, слесарь наш видел в подвале. Он говорил, что кто-то нехороший там мельтешил. Вот, может, это Матрос и есть? Вы спросите у него самого, если так интересно.

— Обязательно спрошу, — улыбнулся Комбат.

Дежурная подозрительно нахмурилась.

— А вы с какой целью интересуетесь? — металлическим тоном спросила она.

— Ну, считайте, что мне нужно по работе, — многозначительно усмехнулся Борис.

Дежурная мгновенно изменилась в лице. На нем отразилось осторожное уважение. И тут же исчезло.

— А вам подсказать, как найти слесаря-то нашего?

— Подскажите! — Комбат не видел причин, по которым он должен был отказываться от добровольной помощи. Тем более что дежурная явно приняла его за работника внутренних органов. Грех теперь разочаровывать женщину.

Она объяснила, куда пройти и куда спуститься. Но предупредила, что сегодня, пожалуй, искать слесаря не стоит — он на больничном: повредил руку ножовкой. Выйдет с больничного только через три дня.

Комбат запомнил. И распрощался с дежурной.

Итак, настроения среди персонала ходят самые что ни на есть упаднические. Это неудивительно, когда есть вероятность, что до тебя в любой момент может добраться убийца. А с поправкой на то, что убийца якобы потусторонний. Тут и у самого мурашки по коже.

Рублев подумал, что неплохо было бы переговорить с директором гостиницы и ненавязчиво предложить свое участие в деле. Если честно, то очень интересный расклад. До сих пор Рублеву не приходилось связываться с чем-то загробным.

Решив, что идея не должна расходиться с делом, он отправился к Аркадию Леонидовичу.

Он зашел в приемную. И был буквально пригвожден взглядом из-за секретарского стола. В другое время Комбат бы отметил, что взгляд на редкость привлекательный, глаза большие и серые. Но сейчас все мысли, которые могли бы возникнуть у нормального мужика при виде этого создания, касались только одного: как бы не бросилась!

Кажется, у секретарши был не очень хороший день. Она злилась.

— Директор у себя? — осторожно спросил Рублев.

— У себя. А вам что?

— Да я живу в вашей гостинице. Мне бы поговорить с ним.

— Ну и поговорите, — пожала плечами секретарша. И отвернулась, уставившись в плоский монитор компьютера. Что там было — Борис не видел. С равным успехом это могло быть и делопроизводство, и пасьянс «Косынка» — традиционное развлечение секретарской братии.