Иван Стрельцов - Спецназ не сдаётся

Чеченцам необходимо было завоевать доверие средств массовой информации и международного общественного мнения. Пока шла война, им это было нужно, когда война закончилась Хасавюртом, надобность в журналистах отпала. Многих журналистов взяли в заложники, требуя с родственников, издательств и телекомпаний солидные выкупы.

Сафин после всех перипетий вряд ли взялся бы за старое. Как говорится, своя рубашка ближе, но в данном случае у него был «гарантийный талон» в лице Тимура Гафурова, он обеспечивал его безопасность, сводил с нужными ему полевыми командирами и даже иногда доставал ценные документы, потом из всего этого получались сногсшибательные статьи. Он талантливо преподносил слитую ему информацию, хотя по большому счету «уши заказчика» спрятать не удавалось.

Профессионалы, замечающие эти уши, и окрестили Анатолия «сливным бачком».

«Бездари, завистливые бездари», — мысленно отвечал зубоскалам Сафин. Впрочем, собственные прозвища его меньше волновали, нежели собственная судьба. От природы человек неглупый, за годы учебы и работы он развил свои аналитические способности достаточно, чтобы не только писать статьи, но и понять: Тимур ему помогает, защищает и щедро платит, пока ему это выгодно, пока он нуждается в «сливном бачке». А если нужда отпадет, что тогда? Ведь игра идет по большому счету...

«Ладно, пока рано об этом думать», — остановил себя Сафин. Новый заказ Гафурова сулил ему неплохие барыши... Пока он следовал его инструкциям: объезжал гарнизоны федеральных войск, осталась последняя «точка» — сводный батальон морпехов Северного флота.

«Надо выяснить, чего хочет Тимур, а потом уже решать, насколько это для меня чревато. Пока не выполню свою миссию, они меня не тронут. Значит, соскочить у меня время есть», — решил для себя Сафин, засовывая руки в карманы бушлата, в горах промозглая сырость студила пальцы.

В расположении морской пехоты прибывшего с караваном журналиста встретили не так, как на других «Точках». Из высокого начальства оказался только замполит — помощник командира батальона по воспитательной части. Сам комбат вместе с начштаба были на совещании у командующего группировкой. Заместитель командира батальона убыл в одну из рот, расположенную за пределами базы.

Замполит — высокий и худой — сидел в штабном бункере, пил горячий чай из граненого стакана в подстаканнике из нержавейки и читал только что доставленную прессу. Увидев вошедшего Сафина, он оторвался от своего занятия и внимательно оглядел его.

— Журналист Анатолий Сафин, — почти по-военному представился вошедший, протягивая майору командировочное предписание и журналистское удостоверение. Изучив предъявленные документы, замполит расплылся в самой доброжелательной улыбке.

— Очень хорошо, Анатолий, что вы приехали к нам. Давно, давно пора писать о морской пехоте. Можно подумать, морских пехотинцев здесь и вовсе нет, а между тем мы одни из первых, вышвырнув бандитов из Дагестана, вступили в Чечню...

— Да, да, — кивая, соглашался Сафин, для большей убедительности он вытащил портативный диктофон и, включив на запись, поставил его на стол.

Появление записывающего устройства майор воспринял как сигнал к началу торжественной речи.

— Если говорить откровенно, то по большому счету именно морская пехота острее карающего меча, который несет гибель сепаратистам. Скажите, кто в самый трагический момент боев за Грозный в первую кампанию вошел в город, чтобы выровнять положение? Мы, морская пехота. Кто штурмовал президентский дворец? Мы, морская пехота.

Анатолий решил немного подыграть майору.

— А вы и в первую кампанию здесь воевали?

— Мг-м, — крякнул замполит. И негромко произнес: — Нет, — и тут же нажал кнопку «Стоп». Чтобы в дальнейшем избежать несостыковок, пояснил: — Я вообще-то до недавнего времени служил начальником гарнизонного Дома офицеров. Вы же знаете, идет сокращение. До пенсии мне не хватает выслуги, вот и предложили. Я согласился, а что? Год за три, соответственно жалованье плюс боевые, имеет смысл во всех отношениях...

— Ясно, — кивнул Анатолий, снова нажимая на запись.

— Наши бойцы — настоящие воины, — майор уже сориентировался и снова был «на коне». — За две кампании десятки моряков были награждены орденами и медалями, также среди них есть представленные к высокому званию Героя России.

«Еще больше было покалеченных и убитых, которых в цинковых гробах отправили домой», — с непонятным злорадством подумал Сафин, но вслух произнес другое: