Иван Стрельцов - Дело с тройным дном

— Оба фильтруйте базар, — грозно произнес Большой Иван, что было весьма неожиданно для его благообразной внешности. — Если есть что сказать, говорите. А крыситься будете в другом месте.

— Мочить надо этих засранцев, — попытался оставить за собой верх Ерема.

— Мочить — недолго начать. — Со своего места поднялся Кожухарь и вразвалку двинулся вдоль стола к сидящему в центре пахану. Главный уголовный разведчик был не только хорошим оперативником, аналитиком, но еще и отличным интриганом. Швец прекрасно понимал: для того, чтобы его слова имели вес, необходима поддержка. Поддержка самого Пахана, против которого никто не решится высказаться.

— Мы завалим парочку их авторитетов, — продолжал свою речь Кожухарь, — потом, как правильно сказал Киргиз, они пришлют к нам своих мочил. Те подчистят нескольких наших, начнется война, в которую сразу же влезут мусора всякие: РУБОПы, угрозыск, СОБРы, ОМОНы. И кроме пролитой крови и «закрытой» братвы, обе стороны понесут и другие потери. Потери финансового плана. В конце концов обе стороны настолько истощатся, что кому-то третьему значительно легче будет всех оставшихся в живых прихлопнуть одним ударом. Как тараканов башмаком. И все оставшееся от двух сообществ прибрать к рукам. Вот поэтому и возникает совершенно справедливый вопрос: а нет ли где-то в тени третьей, заинтересованной стороны?

— Чушь какая-то, — буркнул Ерема. — Если бы нас хотели стравить, то после мочилова Гоги Фартового по закону жанра следовало угробить кого-то с противоположной стороны, ну, хотя бы того же Кощея. А вышло наоборот, эти суки воспользовались похоронами Фартового и одним махом решили нас всех вальнуть. — Спортсмен кивком головы указал на стену, за которой находился расстрелянный зал ресторана.

Против такого аргумента ни у кого не возникло возражений. Что было, то было, еще и часа не прошло, как они, короли криминального мира, как какие-то караси, животами полировали пол, пока тяжелые пули дырявили стены ресторана.

— Если бы вас хотели уничтожить, поверьте мне, уничтожили бы. — Костя Иванов хотел дернуть за рукав поднимающегося Глеба, но было поздно, тот уже заговорил. Изумленные взоры собравшихся обратились к нему, но детектива эти взгляды нисколько не смутили. — Крупнокалиберный пулемет — серьезное оружие, достаточно было немного сместить прицел, и очередь пришлась бы как раз на уровне груди, — уверенно сказал Глеб. — А не под самым потолком. Вас целенаправленно пугали.

— Кто это такой? — громко обратился к присутствующим Ерема. Сидящего рядом с ним широкоплечего гиганта с лицом, обильно побитым ямочками оспин, Глеб хорошо знал. Это был авторитет по прозвищу Расклад, офис Кольцова находился на его «делянке». И в свое время тот потребовал от сыщика отстегивать от своих доходов, пришлось серьезно с ним поговорить. На «стрелу» с Глебом прибыли Донцов, Христофоров и два десятка бойцов спецназа ФСБ, на днях вернувшиеся из продолжительной командировки из Чечни. Одетые в гражданскую одежду, с автоматами, небритые, заросшие, они смотрелись еще более угрожающе, чем если бы были в обычном камуфляже. Спецназовцев проблема разборки нисколько не волновала, их интересовали всего два вопроса «Языка брать?» или «Мочить всех без разбора?». В тот раз обошлось без кровопролития, но Расклад больше не имел никаких претензий к частному детективу. Теперь пришло время посчитаться, авторитет чуть приподнялся и что-то горячо зашептал на ухо Ереме. Спортсмен, слушая Расклада, молча уселся на свое место, но внезапно широко улыбнулся и громко заявил, разведя руки в стороны:

— Вот такие дела пошли, мусора уже запросто являются на воровские сходки.

— Как — мусора?! — воскликнули сразу несколько присутствующих, уставившись на Глеба.

— А вот так, это частный детектив Кольцов, которого оберегают мусора и чекисты, — с самодовольной улыбкой сообщил авторитетам Ерема. — Естественно, они его крышуют не за красивые глаза.

— А второй кто? — подал голос кто-то из сидящих возле смотрящего авторитета.

— Второй — кузнец наших ангелов-спасителей, господин Иванов. — Ерема сейчас чувствовал себя именинником, получавшим подарки. В этой ситуации «апельсин», ни разу не нюхавший тюремного воздуха, демонстрировал свое превосходство перед бывалыми урками. — Именно его отбойщики проворонили мокродела Фартового. И сейчас, видя их вместе, возникает вполне закономерный вопрос: случайно ли это или как?