Иван Стрельцов - Дело с тройным дном

В Афганистане они встречались несколько раз, потом их дороги разошлись, чтобы вновь встретиться через пять лет, когда Кольцов на изъятые у наркомафии деньги вербовал наемников для войны с ней же. После удачного рейда по сопкам тайги, где остались лишь пепелища на месте лагерей и плантаций, их судьба вновь разлучила. Раненого Глеба Донцов вывез в Москву, а Владис купил тур на Филиппины, где после месяца беспробудных кутежей чуть не примкнул к местным повстанцам, но вовремя был депортирован в Россию. И тут же умудрился прибиться к команде дорожных разбойников, которую вскоре сам и возглавил. Но криминальное счастье продлилось недолго, вскоре банду разгромили, а уцелевший вожак подался в Златоглавую.

Прибывшему приятелю Кольцов помог обустроиться в Москве, после чего несколько раз прибегал к его услугам. И, как впоследствии оказалось, надежнее Владиса ему никто спину не прикроет. Когда возникала необходимость, сыщик звонил Улнису, и тот, как правило, не отказывал, садился в свою «Ниву», в которой был запрятан целый арсенал, и ехал в указанном Глебом направлении.

На этот раз дозвониться до «латышского стрелка» оказалось не так уж просто, телефон его был постоянно занят. После пятого раза Глеб, плюнув на все, позвонил Улнису на мобильник, и, к удивлению сыщика, тот сразу ответил:

— Хэлло, я на проводе.

— Привет, бродяга. Где пропадаешь? Почему по домашнему телефону нельзя дозвониться?

— Да понимаешь, я «завис» в Интернете, — начал оправдываться Улнис.

— Опаньки, кроме казино и домино, у тебя появилась новая игрушка, — немного неискренне хохотнул Глеб, но удивлен был по-настоящему. — Что на этот раз за фишка?

— Знаешь, дружище, как говорят: «Когда черт стареет, он становится священником». Так это про меня, — обстоятельно заговорил Владис, на латышский манер растягивая слова. — Я увлекся историей и философией. Вот, пытаюсь понять смысл мироздания.

— И каким образом, если не секрет? — еще больше удивился сыщик.

— Пытаюсь просчитать историю России, если бы вместо Николашки Второго Кровавого царем был кто-то вроде Петра Первого или Екатерины Второй, — смущенно признался чудаковатый прибалт. — И если бы мы не водились со всякой там Антантой, а дружили с братом кайзером, не лезли в Европу, а занялись Дальним Востоком, как советовал немец.

— Так ты считаешь, что не было бы мировых войн?

— Почему? Были бы, — последовал короткий ответ, а затем пространное объяснение: — Только из каждой войны Россия выходила бы победительницей, и, в конце концов, ее границы простерлись бы от Канады (по Аляске) до Иерусалима. И наши танки с союзническими войсками, то бишь немецкими, встречались бы в году эдак сорок третьем не на Эльбе, а на Миссисипи. Вот тогда-то мир был бы совершенно другой.

— А как насчет атомного оружия? — невинным тоном поинтересовался Кольцов. — Когда оно появилось? И чем закончилась бы вся эта канитель?

— Ты знаешь, Глеб, я об этом как-то не подумал. — В голосе Владиса зазвучала неприкрытая горечь. — Надо залезть в файлы ученых физиков, вот, гады, навыдумывают, а ты потом расхлебывай.

— А ты не расхлебывай.

— То есть?

— Не надоело мозоль на задницу наживать? Может, пора размяться? — продолжал подначивать сыщик.

— Есть реальное денежное предложение?

— Есть, — подтвердил Глеб. — Гонорар стандартный. — Что означало десять тысяч долларов, за меньшую сумму прикрывать спину частного детектива Владис считал унизительным для обоих. Но Улнис не был бы Улнисом, если бы не задал свой коронный вопрос:

— А компот? — Это на его языке обозначало дополнительное вознаграждение.

— Вполне возможна и премия, если управимся вовремя, — бросил приманку Кольцов, и латыш заглотнул ее.

— Хорошо, согласен. Где и во сколько встречаемся?

Глеб мельком взглянул на часы.

— Через три часа возле моего офиса. Только жди у «черного» хода возле арки. — Сыщик мудро решил, что в случае слежки за ним не стоит раскрывать все свои контакты.

— Заметано, буду на месте в срок, — бодро отчеканил Улнис и отключился.

За то время, что Кольцов беседовал со своим будущим напарником, таксист подвез его к фешенебельному высотному дому.

Кроме богатеньких «новых русских», в этот дом удалось вселиться чиновникам среднего звена и даже некоторым деятелям культуры. В том числе молодому перспективному режиссеру Аполлону Марсову, успевшему снять несколько фильмов, которые критики назвали новым и модным течением в кинематографе.