Иван Стрельцов - Дело с тройным дном

И только сейчас до Анжелики дошло, что она не продезинфицировала место укола. Но исправить ошибку она не успела. За дверью раздался шум возбужденной толпы, которую утихомиривал якобы случайно оказавшийся там Иванов. Шум немного утих. Без стука дверь распахнулась, и в проеме появилась сияющая физиономия Аполлона Марсова, выряженного в белый халат и белую шапочку с красным крестом, с его шеи свисал стетоскоп, а в правой руке он сжимал ручку допотопного пузатого саквояжа.

— «Скорую» вызывали? «Скорая» приехала, — жизнерадостно сообщил с порога лжемедик и одарил присутствующих лошадиной улыбкой.

Тело «больного» с надежно закрепленными конечностями накрыли простыней, а его шею украсил пластиковый хомут фиксирующего бандажа.

— Можно выносить, — наконец сделал глубокомысленное заключение «доктор» Марсов. На пару с Улнисом они подхватили носилки и понесли их к выходу.

Прежде чем последовать за остальными, Кирилл Лялькин на мгновение остановился возле Анжелики и тихо произнес:

— Кто бы тебя ни спрашивал о сегодняшнем инциденте, чем бы тебя ни пугали, ничего не бойся и говори одно: «Ничего не знаю, его забрала «Скорая помощь». Поняла?

Анжелика кивнула, хотя в ее душу закралось очень нехорошее предчувствие. Кирилл чмокнул девушку в щеку и почти бегом последовал за своими напарниками, на ходу размышляя, как быстро отреагируют оппоненты на исчезновение из их колоды козырного короля.

Кольцов их уже ждал, заняв место в кабине рядом с водителем.

— Эх, до чего же мне нравятся твои авантюры, Глеб Иванович, — радостно взвизгнул Аполлон. Лялькин захлопнул дверь и только сейчас перевел дух.

— Трогай, — негромко сказал Глеб главному оператору, который заодно исполнял роль водителя.

— И обязательно включи сирену и мигалки, помчимся с ветерком, — развязно крикнуло из салона молодое дарование.

Местом для допроса выбрали один из заброшенных павильонов «Мосфильма», там же решили и держать задержанного, пока окончательно не решится его судьба...

В дальнем углу павильона уже все было готово, установили большое кресло с высокой спинкой, напротив на массивной стальной треноге застыли в готовности профессиональная видеокамера и несколько мощных прожекторов.

Частный детектив, обняв обоих киношников за плечи, отвел в сторону, доверительно заговорив:

— Сейчас мы проведем несанкционированный допрос с применением спецсредств. Если все получится... а если нет, нам всем грозят нехилые сроки... двузначныe. И мне очень не хочется, чтобы и вы пострадали. Кроме того, над этим гадом, — Глеб качнул головой в сторону Никонова, которого усаживали в кресло Улнис и Лялькин, — есть свое криминальное начальство. И месть их будет пострашнее даже пожизненного заключения. Потому что на том свете кассационные жалобы не принимают.

Режиссер держался молодцом, а вот длинноволосый, тощий с всклокоченной бородой оператор заметно скис.

— Так что, друзья, мне бы не хотелось вас и дальше впутывать в неприятности, — наконец закончил свою речь сыщик, подталкивая киношников к выходу.

Моментально сообразив, что ему не удастся принять участие в настоящем допросе, Аполлон неожиданно заговорил с Кольцовым просящим тоном.

— Глеб, ты не забыл, что обещал мне все рассказать хотя бы в общих чертах.

— Естественно. Все, что возможно, я тебе расскажу, а потом мы вместе напишем суперсценарий. Все, как я и обещал.

— Йес, — дернул вертикально кулак Марсов на манер американских бейсболистов.

Проводив служителей искусства, Глеб поспешил к месту предстоящей съемки. Улнис уже сделал Никонову инъекцию «сыворотки правды», и Кирилл Лялькин заботливо опускал рукав его спортивной одежды, чтобы на экране полковник смотрелся более впечатляюще.

— Через три минуты лекарство начнет действовать, — сообщил Владис, взглянув на свои наручные часы. На Никонова препарат подействовал немного раньше.

— Как вы себя чувствуете, Андрей Федорович? — остановившись возле камеры, почти участливо спросил Кольцов.

— Нормально, только голова почему-то болит, — вполне внятно ответил полковник.

— А за что вы арестовали Донцова? — последовал новый вопрос.

— Было приказано, вот и арестовали. А так век бы мне этого дуболома не видеть. Воображал из себя аристократа, а сам плебей плебеем. Ничего святого, одни бабы в голове. — Препарат начал свое действие в полную силу и одурманенного полковника буквально захлестывал словесный поток, поэтому нужно было его постоянно направлять, чтобы разговор не ушел в сторону.