Андрей Воронин - Слепой. Не брать живым

Между тем Миха, удовлетворенный тем, как стушевался боевой капитан после разговора с губернатором Глуховым, сказал ему:

— Ты бы, капитан, не нами лучше занимался, а преступников ловил. Они на серебристом джипе «чероки» с заляпанными грязью номерами укатили. Я по карте даже могу показать, куда они свернули.

С этими словами Миха достал из внутреннего кармана куртки карту и, расстелив ее на столе, показал капитану, где скрылись преступники.

Капитан при этом еще больше изменился в лице и, чуть помолчав, пробормотал:

— Может, это не наши, а приезжие… Сами же сказали, что номера на машине грязью заляпаны…

— Ваши, ваши. Точно ваши, — заверил его Миха, — ищите.

— Не волнуйтесь, найдем, — кивнул Трошкин, отводя взгляд.

— А за девушку ты, капитан, головой отвечаешь! — резко, совсем другим тоном сказал Миха.

— Я понял, — кивнул капитан.

— Пошли, — махнул Миха рукой Глебу.

Но как только они вышли в коридор, Сиверов, сунув Михе свою кожанку-косуху, попросил его:

— Подожди меня там, у машин. Я в туалет.

— Ладно, я на улице! — сказал Миха и вышел.

Сиверов же, осмотревшись, заглянул в первый же кабинет, снял с вешалки белый халат и, накинув его на плечи, быстрым шагом пошел по коридору, поднялся на второй этаж и вошел в отделение реанимации.

Заглянув в пятую палату, Сиверов увидел там лежащую под капельницей девушку. Лицо ее, которое казалось ранее жуткой маской, после того, как промыли раны и наложили пару швов, выглядело не таким страшным. Девушка смотрела прямо на Глеба и, похоже, уже приходила в себя.

— Кто вы? — проскрипела она и, попытавшись облизать пересохшие израненные губы, скривилась от боли.

— А вы? Вы помните, кто вы? — вопросом на вопрос отозвался Глеб.

— Я… — на секунду задумалась девушка, — я Алина Семечкина.

— А я Глеб, — кивнул Сиверов и спросил: — Как вы себя чувствуете?

— Плохо. Я пить хочу.

Глеб снял с тумбочки стакан, налил из-под крана воды и подал девушке.

Алина чуть приподнялась и даже попыталась сама взять в руки стакан, но на это у нее сил еще не хватило, и Глеб помог ей попить.

— У меня губа очень болит, — пожаловалась Алина.

— Я сейчас медсестру позову… — сказал Глеб.

— А вы что, не врач? — окинув Сиверова оценивающим взглядом, спросила Алина и испуганно прошептала: — А кто вы?!

— Я… привез вас сюда. Вас выбросили на обочину из джипа. Вы помните, кто это сделал? Вы помните, что с вами произошло? — спросил Глеб, помогая девушке лечь поудобнее.

— Смутно… — прошептала она, напрягая память. — Там были какие-то подонки. И главный их, лысый, Шрэк.

— А почему вас так искалечили?

— Не знаю… не помню… Хотя нет. Мой друг, одноклассник… они его убили. Он статьи писал и моим именем их подписывал… — начала вспоминать Алина, и тут в коридоре послышались шаги.

Глеб взмахом руки приказал Алине молчать и шепнул:

— Притворитесь спящей и ничего не бойтесь, я вас спасу. Не кричите. Поверьте мне, я вам помогу.

Он поспешно лег на соседнюю кровать и, отвернувшись к стене, укрылся с головой одеялом.

Дверь тихо отворилась, и в палату вошли двое мужчин.

— О, а мент говорил, что она одна в палате, — прошипел один.

— Да тут все полутрупы. Они без сознания.

— Так давай коли поскорее! Где там твой шприц?

И в то же мгновение Глеб вскочил и вывернул руку одному из выряженных в белые халаты преступников. Второй хотел помочь напарнику, но так неудачно подставился, что шприц вонзился ему в кисть.

Яд, очевидно, был сильным, потому что киллер тут же посинел и медленно осел на пол.

Времени выяснять отношения с преступниками у Слепого не было, в любую минуту в палату могли войти врачи. Глеб примерился и резким движением рук свернул первому киллеру шею.

Алина, которая, чуть приподнявшись, наблюдала за всем, что происходило, едва произнесла:

— Вы кто?

— Не бойтесь, я один раз вас спас, спасу и другой, — сказал Глеб как можно спокойнее, оттаскивая тела убитых к соседней постели.

После этого он выглянул в коридор и, увидев стоящую у стены каталку, быстро закатил ее в палату. Отключив капельницу, Глеб осторожно перенес Алину на каталку и поплотнее укрыл ее одеялом. А затем, подумав, натянул ей на лицо простыню.

Алине осталось безропотно подчиниться. Ведь теперь, кроме этого столь уверенного в себе и так мастерски действующего мужчины с, в общем-то, честными глазами, помочь ей было некому.

Глеб вывез каталку в коридор и, заметив, что медики как раз расходятся после совещания, свернул налево к лифту. Первым, правда, приехала не грузовая, а пассажирская кабина, куда каталку вкатить было невозможно, и Глеб взял девушку на руки.