Дэвид Моннери - Боснийский ад

Человек, задержавший сасовцев, исчез. «Хорошо бы на поиски Хаджриджи Меджры», — подумал Дохерти.

Прошла минута, другая. Он появился в сопровождении высокой стройной молодой женщины в камуфляжном костюме. Она ступала грациозно, высоко держа голову, на лице сразу же привлекали внимание огромные романские глаза. Возраст, как прикинул Дохерти, между двадцатью пятью и тридцатью. Женщина среди мужчин.

— Я Хаджриджа Меджра, — без предисловия сказала она по-английски. — А вы кто?

— Меня зовут Джем и Дохерти, — сказал он. — А это Крис Мартинсон.

— И что вам надо? — просто спросила она.

— Я был шафером на свадьбе Джона и Нены Рив, — сказал Дохерти, словно это могло все объяснить. — И я ищу Нену.

Она улыбнулась, но тут же задумалась. Осмотрелась.

— Здесь негде поговорить, — сказала она. — Пойдемте со мной.

Она провела их по вестибюлю, затем вверх на один лестничный пролет, и они оказались в помещении, где раньше, видимо, был ресторан. Теперь тут были разложены матрасы и чьи-то личные вещи. На одном из матрасов лежал муж чина и слушал плейер. Увидев вошедших, он улыбнулся.

— «Бести Бойз», — сказал он.

Дверь в дальнем конце помещения вела в комнату поменьше, очевидно, бывший кабинет. Под единственным наглухо задраенным окном стояла небольшая коричневая кушетка, напротив — письменный стол и стул с прямой спинкой, вдоль стен — пустые полки.

— Пожалуйста, садитесь, — сказала Хадж-рнджа, предлагая им кушетку, а сама опустилась на стул.

Дохерти сел, Крис же решил, что лучше стоять, чем тесниться на кушетке.

— Что ж, — сказала Хаджриджа. — Я расскажу вам. Вы знаете тех русских?

— Каких русских?

— Двух журналистов?

— Мы знаем только то, что она пропала, — пояснил Дохерти. — Но не знаем, в Сараеве она или еще где, когда пропала...

— Ее нет в Сараеве. Она уехала отсюда четыре дня назад. С двумя русскими и моим приятелем, американским журналистом Дуайтом Бэйли...

— Куда они направились?

— Нена и Дуайт — в Завик. До нее дошли слухи... Но вы, должно быть, тоже слышали об этом, да?

Дохерти кивнул.

— Ей стало тревожно за детей. И за Джона, конечно, хотя она ни за что бы не призналась. А Дуайт надеялся написать сенсационную статью об англичанине, сражающемся в нашей войне.

— И американец так и не вернулся.

— Нет. Но вернулись русские. Я сходила к ним в гостиницу «Холидэй» и спросила, что произошло. Они сказали, что оставили Нену и Дуайта в Бугойно и больше их не видели. Но они говорят неправду.

— С чего вы взяли?

— Я чувствую. Они скрывают правду. Я чувствую. Я сходила к друзьям Дуайта, американским журналистам, и они согласились со мной. «Что-то тут не так, — сказали они. — Но сделать ничего нельзя».

Дохерти обдумал услышанное. Может быть, она ошибается, и Нена уже в Завике. Если же она права, то Нена может быть где угодно, если вообще жива.

— Зачем вы ищете Нену? — спросила Хаджриджа.

— Мы из того же подразделения, что и Джон Рив...

— А! Знаменитая САС.

Дохерти улыбнулся.

— Угу. И наши боссы от политики очень переживают, что там Джон вытворяет в Завике, и по многим другим причинам. Нас направили выяснить, что там происходит, и если Рив совсем спятил, то мне поручено вправить ему мозги. Или что-то вроде этого. — Он пожал плечами. — В Сараево мы приехали частью затем, чтобы отыскать людей, знающих что-нибудь о Завике, а частью — чтобы найти Нену. Я полагал, что уж лучше ее-то никто не знает, что творится в мозгах Рива, а если бы нам удалось уговорить ее поехать с нами, то, опять же, лучше ее никто бы не привел его в чувство.

Хаджриджа кивнула.

— Я тоже думаю, что она бы его проняла. Хотя и очень зла на него. А может, думает, что зла, — трудно понять. — Она улыбнулась про себя. — А о Завике я могу вам рассказать. Я родилась там и выросла. Мы с Неной дружим с малых лет. Наши отцы — друзья по партизанскому отряду.

— Нам нужна хорошая карта города и окрестностей. Сможете нарисовать? — спросил Дохерти.

— Конечно. Вы скоро выступаете?

— Не знаю. Вы не знаете, где эти русские остановились?

— В гостинице «Холидэй».

— Наверное, стоит нанести им визит, — решил Дохерти. — Они говорят по-английски? — спросил он у Хаджриджи.

— Я думаю, немного говорят.

— Как их зовут?

— Я знаю только имена — Виктор и Дмитрий. Но я тоже пойду с вами, хорошо? — сказала она, упрямо сжав губы.

«Вероятно, ей пришлось нелегко, коли она пошла в солдаты, — подумал Дохерти, — но меня-то ей нечего опасаться, я с ней спорить не стану — сам женат на такой».