Андрей Воронин - Комбат. Восемь жизней

— Тупик. Возможно, кто-то попросил ее оказать услугу — получить деньги на свое имя, — пробормотал Подберезский.

— Неужели молодая женщина разъезжает по чужой стране одна? — удивился Рублев. — Значит, она секс-туризмом занимается. Есть в Сочи практикующие мачо, содержащие домашних собак и готовые заварить такую кашу ради пяти сотен евриков?

— Мачо у нас полгорода. А в сезон — три четверти молодежи собой приторговывает, — металлический голос не дрогнул, выдавая такую обидную информацию. — Приехали, дальше пешком пойдем. Нам туда, на гору, вот по этой тропке.

Сам того не зная, старший лейтенант Илья Ломейко остановился там же, где по Петиной просьбе притормозили ошалевшие от шмали парни, направившие его «в аэропорт».

Совсем зеленый куст горной акации ничем не отличался от сотен и тысяч других кустов, покрывавших склон. Ребенок мог подняться туда снизу или спуститься сверху. Оба маршрута нужно изучить. Если Петька поднимался — откуда пришел? Какие строения есть вдоль горной дороги? Спускался? Откуда? Вверху живет хоть кто-нибудь? Вещи нашла собака? Но оставил ли их сам Петя?

А вдруг рюкзачок подобрали у моря и привезли в горы? Маловероятно, но не исключено… — произнес Рублев.

— Теоретически, если строить рассуждения по вашей схеме, можно и находку из Африки к нам в Сочи привезти, на гору поднять, под куст бросить… Только опыт говорит, что так далеко искать не стоит, — пробубнил Илья.

— Согласен, коллега, — Борис Иванович не переставал пристально разглядывать ветки, камни, пучки сухой и молодой травы. — Поэтому мы с товарищем все-таки здесь, а не в Гонолулу. Скажите, а в детском приемнике-распределителе малышей фотографируют? Нельзя нам взглянуть на последние «находки»?

— Устроим! Эта контора сейчас под патронажем богатой семейки… Волошко — слыхали о таких? Жены обоих господ дарят деньги на потерявшихся малюток. А та из них, у которой своих младенцев не завелось, еще и инспектирует нашу деятельность. Строгой такой физиономией с телевизора кивает. А журналистов наших заставляет писать истории про каких-то горных козлов.

— Волошко? Про козлов? — наперебой удивились москвичи. Фамилия Светланы наводила на мысль, что ее постоянное присутствие в этой истории не случайно и они на верном пути поиска.

— Про козлов — это я неверно выразился. У нас якобы в горах чудо-звери водятся, просто выродки и монстры. Местные смеются, а туристы прицениваются. Тут в связи с предстоящей Олимпиадой дворцы и виллы как грибы растут и многоэтажки элитные не хуже дубайских. Вот и придумывают застройщики всякие приманки, чтобы нувориши здесь бабки свои оставляли. Не в недвижимость, так в охоту на горных козлов с инопланетными улыбками вкладывали! — наконец-то в интонациях сочинского лейтенанта что-то изменилось. Тема, видимо, была для него болезненной.

Для Бориса Ивановича и Андрея Подберезского этот «разговор от скуки» стал точкой отсчета.

Оба поняли: история, рассказанная Аленой в кафе в День святого Валентина, получает свое продолжение здесь, в будущей олимпийской столице. И, хотя место действия перенеслось далеко на юг, действующие лица, похоже, остались те же.

Вано спал крепко, по-младенчески. Алена тихо лежала рядом и смотрела в потолок, расписанный странными взаимопроникающими фигурами. Она ни о чем не думала, ничего не анализировала, не вспоминала. Просто разглядывала, как сфера пожирает группу треугольников, а плоские квадраты сталкиваются с объемными пирамидами и цилиндрами. В голове и на сердце было пусто — не возникало никаких параллелей, отмерли любые желания. Она помнила, что не так давно видела Петю, а Петя видел ее. И видел, как был с ней человек, сейчас лежащий рядом. Иногда, на долю мгновения, она соображала, что нужно пойти к сыну, что-то объяснить ему… Но эти короткие вспышки сознания столь быстро гасли, что ни осмыслить, ни тем более реализовать их Алена не могла.

Если бы ей когда-нибудь пришло в голову представить свое состояние после смерти, она бы, видимо, склонилась к чему-то подобному. Словно лодка на тихой воде, покачиваешься и созерцаешь… Отрешенно, вяло, безучастно… Ничто не зависит от тебя, поэтому ничто и не заботит…

Иван отлично выспался. Открыв глаза, увидел рядом ту желанную, к которой примчался из далекой Москвы. Она не убежала, не вышла в сад, не заперлась в ванной. Если честно, он немного боялся утра, но оно оказалось радостным, лучезарным, теплым. Рука помимо его воли легла на грудь женщины, колено раздвинуло ее ноги. Алена снова покорилась, так же безвольно, равнодушно и обреченно, словно она не человек, а резиновая кукла. И он снова принял это как должное. Даже подумал, что так давно не занимался любовью с «лицом незаинтересованным», что, видимо, забыл, как это бывает. Проститутки всегда относились к «процессу» старательно, артистично и в зависимости от таланта более или менее фальшиво. Ивану Волошко не хотелось думать, что положение его гостьи еще более незавидное, чем статус платной ночной бабочки, потому что ни правил игры, ни тарифов она не знает. Вспоминать, что супруга Света в свое время увлекла его именно постельной умелостью и искренностью, не хотелось: жена и есть жена, ей полагается соответствовать. Проявлений болезненности, пошатнувшегося рассудка он в Алене не заметил.