Андрей Воронин - Комбат. Восемь жизней

По углам и стенам сверкающих лестничных площадок вились растения, чирикали канарейки и неизвестные Комбату черно-красные птички. Один из парней присвистнул от удивления, остальные просто округлили глаза. Выстланные мрамором полы, псевдоколонны с резными капителями, редкой красоты плитка на стенах. Под потолком светильники, похожие на теплые искусственные солнца.

«Красиво живут», — успел подумать Рублев, а девушка, растерянно оглядываясь, прошептала:

— Я три года в школе работала по распределению… Это только подъезд, братцы. Глубоко вдохните и представьте, что будет в квартире!

Ее искреннее упоминание о школе Комбат расценил как сравнение…

Швейцар покровительственно пригласил поставщиков элитных террариумов войти в лифт, сам нажал на кнопку четвертого этажа. Умная кабинка мгновенно вознесла компанию наверх. По виду из окна можно было догадаться, что пронумерованы уровни этой жилой постройки весьма условно, поскольку все квартиры двухэтажные.

Простившись с пассажирами вверенной ему лифтовой кабинки, швейцар отбыл на рабочее место, и Борис Иванович, аккуратно прислонив доставшуюся ему ношу к стенке, спустился вниз. Судя по номерам на дверях квартир, ему нужно было на второй этаж. Замерев перед роскошной бронированной дверью, он задумался. Если нажать кнопку звонка, хозяйка может моментально вызвать охрану. Может, испробовать телефонную подготовку? Набрал номер, взятый из досье на Виктора Волошко. После нескольких гудков включилась голосовая почта.

— Светлана, мне нужна ваша помощь. Это не имеет отношения к деньгам, к бизнесу. Но возможно, от вас зависит сохранность человеческой жизни. Пожалуйста, перезвоните. Борис.

Она перезвонила сразу:

— Слушаю вас, Борис. Кого я могу спасти? Откуда вы меня знаете?

— Мы незнакомы. Но я ищу одного человека, сведения о котором вы можете иметь. Вы хорошо его знаете. Речь не о деньгах — разыскиваемый не занимается ни бизнесом, ни политикой. Он просто может помочь.

— Почему я должна вам верить, Борис? И что это за человек? Мужчина? Женщина?

— Светлана, я сейчас стою в вашем подъезде, у вашей двери. Если вы дома — давайте поговорим лично.

— Я звоню охране. Сюда невозможно войти без специального пропуска!

— Значит, он у меня есть. И я приду снова, найду вас на улице, на работе, на отдыхе… Все, что мне нужно, — информация, ничего для вас лично не значащая.

Рублев откровенно блефовал — решил сыграть на лучших чувствах. Он знал, что Светлана Волошко сейчас изучает его на мониторе домофона, — камера была закреплена в углу под потолком. Бандит бы разбил ее или скрыл лицо. Он, наоборот, старался стать так, чтобы смотреться выгодно, неопасно. Расстегнул куртку, повернулся, демонстрируя отсутствие оружия: хотел выглядеть обаятельным и убедительным, потому что верил: человек с человеком может договориться. Знал он также, что Светлана одного с ним поколения, пришедшая к богатству из обычной, неноменклатурной жизни. Неужели не проникнется, не отзовется на нормальную просьбу?

Стань она женой бизнесмена Волошко в страшные девяностые, когда делалось его состояние, Светлана бы не отперла. Более того, подъезд бы уже штурмовал ОМОН. Но она знала о рэкете, утюгах на животе, прожаренных в микроволновке домашних любимцах только из газет, никогда не соотносила этих страстей ни с мужем, ни с собой. С Иваном ее жизнь сразу стала налаженной и богатой, без перестрелок, отравлений, грабежей. Расчет Рублева был верным — тяжелая дверь распахнулась.

Перед ним стояла обычная, крепко сбитая женщина с длинной сигаретой в руке.

— Прошу сюда! Разуваться не нужно! Чай, кофе, алкоголь?

Обстановка впечатляла, но Комбат был не из тех, кого марка хрусталя на чужой люстре волнует больше, чем проблема, которую он взялся решить.

— От крепкого чая не откажусь, — согласился Рублев.

Он был искренне благодарен хозяйке дома за доверие и не преминул признаться в этом. Та, махнув рукой, села напротив. Наверно, если бы Комбат был специалистом по китайским шелкам и традиционной вышивке, он бы отметил роскошь халата, оборачивающего хозяйку, рукотворность и уникальность причудливых узоров по невесомому полотну, сложность формы свернувшегося дракона. Но неискушенному глазу это произведение искусства казалось едва отличимым от ширпотреба, свисающего со стен китайских киосков, заполонивших всю территорию постсоветских рынков. Откровением роскоши и изысканности не стали ни уникальные маникюр и педикюр хозяйки, ни лохматый, свежепахнущий ковер. Единственное, на чем задержал взгляд незваный гость, была маленькая коллекция холодного оружия. Он, однако, отметил про себя не стоимость и редкостность экспонатов, а необычность формы двух похожих ножей — лично он такими никогда не пользовался. Заметив, что красивый высокий мужчина с военной выправкой не нуждается в экскурсоводе по жилым достопримечательностям, Светлана перешла к делу: