Андрей Воронин - Комбат. Восемь жизней

— К столу, к столу, времени у нас немного, — Рублев отвлек товарища от философствований. — Я водку отменил, не обессудь, — на случай, если ехать придется. Так что яичница с тертым сыром и маслинами на первое, чай с пирожными на второе.

Танечка ела мало, поклевывая из тарелки, как воробышек, хлеба вообще не взяла.

— Родители-то дома? — поинтересовался Рублев у девочки. Делал он это больше из вежливости, чем из любопытства.

— В Китае, послезавтра чартером прилетят. Завтра отпустите Сережу ко мне после занятий, он уборку поможет сделать?

— Когда я его не отпускал? Ваше дело детское — перед родителями отчет держать по всем вопросам.

Сережка обмакнул кусок хлеба в яичный желток и только промычал нечто выражающее согласие с высказыванием отца.

— Жалко, информатику отменили, — чувствуя, что оживления за столом не прибавляется, Танюша старалась вести беседу.

— Между прочим, — Сергей наконец покончил с глазуньей и тянулся за эклером, — говорят, она вообще уволилась.

Таня чуть не подавилась слоеной трубочкой с кремом.

— Кто говорит? Завуч четко объявила — заболела. Я не ослышалась. Можно Надьке позвонить, переспросить!

— Вас специально дезинформировали, мне Белкин по секрету рассказал. Когда в ее десятом честно признались, у одной девочки сердечный приступ был. Или не приступ — истерика, а может, припадок. Короче, «скорую» вызывали, домой звонили. Поэтому решили сообщать плохие вести аккуратно — Аленку ведь любили все. Белкину можно верить — его старшая сестра в приемной директора секретаршей сидит. Кстати, я даже знаю, кто в обморок падал, — миллионерка.

— Это та, которой пиццу носят из ресторана?

— Точно, дочка спонсора, Ира Волошко.

Рублев с Подберезским переглянулись. Трудно сейчас решать, но возможно, что этот трогательный факт станет одним из звеньев в цепочке, ведущей к Алене Игоревне.

В четырнадцать двадцать пять Комбат спустился к подъезду. Еще через три минуты невдалеке от него припарковался грязно-зеленый «жигуленок»-девятка. Из облезлого авто вышел водитель — крепко сложенный мужчина в поношенном джинсовом костюме. Опытный глаз легко заметил бы под утепленным джутом оружие. Водитель быстро огляделся и стал, прижавшись спиной к своему неприметному средству передвижения.

Ровно в четырнадцать тридцать Комбат приблизился к телохранителю и произнес свою фамилию. Тот вежливо кивнул, отступил в сторону и позволил гостю сесть в салон.

Мужчины деловито пожали друг другу крепкие ладони. Леонид Васильевич удовлетворенно похлопал бывшего коллегу по плечу — дескать, не берет тебя, братец, ни время, ни болезни. Рублев, наоборот, постарался не выказать откровенной тревоги за здоровье товарища полковника — тот был бледен, над глазами нависли мешки, а руки покрылись мелкими пигментными пятнами, раньше не бросающимися в глаза.

— Выкладывай, Боря, мало времени. Да не гляди так браво — знаю, не орлом смотрюсь и не соколом. Привыкай — кабинетная жизнь для мужчины, как девственность на сороковом году. Не прибавляет ни красы, ни здоровья.

Рублев промолчал — не стоит оправдывать вялое состояние тела состоянием духа и приводить нелепые сравнения. Здоровый образ жизни — привычка, ее не купишь за деньги, не привьешь взмахом волшебной палочки. Девственность тут ни при чем — ив монастырях есть подтянутые, спортивные невесты. Равно как и рыхлые, медленно шевелящиеся матушки.

Коротко и внятно Комбат изложил историю пропавшей Алены Зерновой, ее сына Петьки и мужа-стоматолога.

— Мне бы об этом Кирилле узнать поподробней — где именно работал, когда и как повышал квалификацию, в каких медицинских центрах стажировался? Если есть сведения о близких друзьях, любовницах, родственниках — тоже лишними не будут. Да, вот еще что — мы с Андреем подумали: может, есть нераспутанные истории про загадочных животных? Это могли бы быть монстры, обработанные доктором Зерновым или его коллегами.

Бахрушин слушал внимательно, но выражение недоумения не сходило с его подвижной физиономии.

«Влюбился Боря на старости лет, — только и подумал он, вникая в предположения об уродующих пластических операциях. — Ушлая баба наплела ему с три короба, сынка на время пристроила в надежные руки и была такова. Подумаешь, учительница — жены генералов, случается, «гастролируют» самым непотребным образом. Желторотых солдатиков крадут и на Кипр увозят для телесных утех. Провинциальным мальчишкам в радость приключение за границей, а дамочки ни позора не боятся, ни Бога, ни мужниного гнева. Ладно, найти чужого мужа и собрать сведения о нем — дело нехитрое. Случилось и беспристрастному Комбату поддаться женским чарам. Почему бы не помочь в таком очевидном деле — глядишь, через годик на крестины пригласят».