Андрей Воронин - Комбат. Горячие головы

Самоуверенность Тумасова целиком оправдалась. Красивая, словно покрашенная ярким лаком, раковина оказалась пустой. Илья Фридрихович подошел к жене:

— Смотри, какая прелесть!

— Вижу. А ты посмотри на часы. Хочешь опоздать на ужин?

Только сейчас Тумасов обратил внимание, что, пока он наслаждался водными процедурами, пляж практически опустел. Туристы скрылись в отеле.

На ужин предлагался большой выбор местных и европейских блюд. Илья Фридрихович остановился на смешанном варианте. В качестве холодной закуски он взял салат из морепродуктов, а на горячее — кусок запеченной свинины. Как пел Высоцкий, «под такую закусь бы бутылку». И Тумасов взял. Конечно, не бутылку, а триста граммов водки. Дома Илья Фридрихович предпочитал коньяк и виски, но за границей взыгрывал дурной патриотизм. Кстати, Тумасов заметил, что многие бизнесмены за рубежом предпочитают наливаться беленькой. Наверное, из уважения к Родине, которая оказалась к ним столь добра. Поскольку русские на острове были достаточно редкими птицами, официантка слегка удивилась, услышав, сколько выпивки, причем сразу, заказывают клиенты. Удивление заметно усилилось, когда женщина заказала себе французского вина. Она-то решила, что парочка собирается пить водку вместе.

Чревоугодие сопровождалось выступлениями местных артистов. Ресторанный зал был устроен наподобие обычного концертного зала. То есть с просторной сценой, расположенной на возвышении перед рядами столиков. Пение и туземные хороводы Тумасова интересовали мало. Ему понравился лишь финал действа, когда отдыхающие переместились во внутренний двор отеля, ярко освещенный гирляндами огней. Там по центру на шесте высотой метров десять была установлена платформа. Молодые парни, привязав что-то к ноге, прыгали с платформы вниз головой, останавливаясь в нескольких десятках сантиметров от земли. Все действо напоминало «тарзанку», только, как потом выяснилось, ноги молодых людей связывались прочными лианами, в отличие от резинки почти не растягивающимися. У зрителей зарождалось опасение, что у кого-то из отчаянных прыгунов может с корнем вырвать ногу. Но обошлось.

После экстремальной потехи начались танцы под ансамбль народных инструментов. Но проходили они уже без участия четы Тумасовых. Триста граммов водки, наслоившись на долгий перелет и морское путешествие, дали вполне ожидаемый результат. Илью Фридриховича развезло. Даже свежий воздух принес лишь минимальный отрезвляющий эффект. Когда место прыгунов занял ансамбль, Тумасов махнул рукой:

— Не хочу участвовать в плясках бабуинов. Лучше пойду еще добавлю.

Жена сумела придать его порыву конкретное направление — в номер, где имелся бар. Там нашлась бутылка «Абсолюта», которую Илья Фридрихович тут же открыл. Выпитое пробудило нескромные желания, и Тумасов, забыв, где находится, вслух заявил:

— Бабу хочу!

Жена бросила на него презрительный взгляд:

— Какая тебе сейчас баба! Что ты с ней будешь делать? Сказки рассказывать?

— Заткнись! — грубо оборвал супругу Илья Фридрихович. — Кто ты такая, чтобы указывать мне? Голь перекатная! Мне только пальцем шевельнуть — и ты окажешься на улице с голой задницей!

— О Тумасов, я даже рада, что ты свински напился. Ты мне такого никогда не говорил. Да, это подразумевалось, все твое поведение, регулярные гулянки, дорогие рестораны, продажные девки постоянно унижали меня, указывали на мое место в твоем доме. Но раньше ты молчал или говорил мне совсем другие слова. Мол, годы не вернешь, моя внешняя красота ушла, но осталось внутреннее обаяние. И все эти девки только для тела, а я у тебя по гроб жизни для души. Наконец ты раскрыл свою сущность. А теперь выслушай меня. Хоть ты и пьян, но мои слова запомнишь, никуда не денешься. У меня, Тумасов, есть кое-что получше твоего занюханного брачного контракта. Я ведь и подписывала его, зная, что он не стоит выеденного яйца. Дешевле чернил, ушедших на его составление. А все потому, дорогой муженек, что у меня всегда были ушки на макушке и я в курсе большинства твоих криминальных дел. Мне знакомо имя твоего уголовного дружка Черепа, я знаю о двух организованных вами убийствах. Убийствах людей, неугодных исключительно тебе, Илюша! Информация о твоих подвигах лежит в надежном месте и в случае моей внезапной смерти окажется у работников прокуратуры. Ты же знаешь меня, я умею устроить все на высшем уровне. Поэтому давай навсегда закроем эту тему. Можешь вести себя как раньше. Шляйся, где тебе вздумается, трахай девок, но обеспечивай мне и сыну достойную жизнь. И последнее. Если еще хоть раз вздумаешь меня оскорблять, ты об этом сильно пожалеешь. Тебе ясно?