Андрей Воронин - Комбат. Вначале было слово

— Интересно, как ты это себе представляешь? Мы всей толпой двинемся на лодках к острову, а городские испугаются и разбегутся по лесу? Боюсь, они просто вызовут милицию.

— Никого вызывать не надо, милиция уже здесь, — слегка заплетающимся языком сообщил любитель крупной добычи.

Растяпыч перевел взгляд от озера. К ним уверенно шагал участковый:

— Рыбачим, мужики? И, я смотрю, хорошо рыбачим.

— Присоединяйся к нам. Мы тебе нальем, дадим закусить.

— Пить мне нельзя, я при исполнении. А ушицы похлебаю с удовольствием.

Участковому протянули котелок с остатками ухи.

— Извиняй, лишней тары у нас нет. Зато ушица получилась славная. И карпик запекся отлично.

— Слышь, Растяпыч, ты чего руками махал и возмущался? Хлебнул лишнего? Может, остановись на сегодня, а то опять жена поднимет крик на всю деревню, — сказал участковый.

— Нет, я практически трезвый, — возразил Растяпыч. — Просто городские скоро на шею нам сядут. Ты посмотри на остров. Уже собачью будку поставили. А там, глядишь, натыкают туалетов и будут канализацию в озеро спускать.

— Зачем в лесу туалеты? — хихикнул владелец «резинки».

— Да это я так, к слову. Просто надо остудить городских зазнаек, объяснить им по-нашему, по-деревенскому, что им здесь не рады.

Участковый молча дохлебал уху, сжевал, отделяя от хребта, нежное белое мясо и нацелился пронизывающим взглядом на Растяпыча:

— Ты о своих дурацких мыслях забудь. Остров — частная собственность. И владеет им очень влиятельный человек. Он двери в кабинеты наших областных начальников ногой открывает. Пусть его друзья-приятели делают на острове что хотят. Вот если они здесь набедокурят, я их постараюсь угомонить. А пока они сидят тихо, нам тоже противопоказано высовываться.

Было страшно. По-настоящему страшно. Светлана не знала, сколько времени провела в лесу и сколько еще осталось до рассвета. Будь она одна, умерла бы от страха. Хорошо, что где-то рядом находились остальные девчонки. Поддержка исключительно моральная: окажись в лесу убийца, ему не было бы никакой разницы, ограничиться одной жертвой или прикончить всех. Больше всего Светлану угнетали мрак и чувство собственной беспомощности. Тьма в лесу была кромешной, человеческий глаз не мог приспособиться к ней. Какое-то время луна стояла в зените и струила жидкий свет между деревьями. Юрьева смогла тогда различить тянущиеся к небу стволы и даже силуэт одной из пленниц. Затем луна скрылась за вершинами. И наступил черный мрак, пугающий своей таинственностью. Кто скрывается в темноте, кто сейчас медленно подкрадывается к беспомощным девушкам? Неизвестно. Ночь пробудила в душе Юрьевой первобытные страхи, идущие с тех времен, когда люди скрывались в пещерах, а вокруг бродили огромные хищники, способные убить человека одним ударом громадной лапы. Саблезубые тигры, пещерные львы и медведи. Генетическая память воскрешала образы давным-давно вымерших зверей, наделяла безобидных животных, населяющих остров, их чертами.

Лес жил своей ночной жизнью, повторяющейся на протяжении многих лет. Но чужакам, оказавшимся здесь по злой воле Марципанова, даже самый невинный звук казался подозрительным. Прошуршал рядом ежик — Светлана вздрогнула от страха. Кто-то начал карабкаться по соседнему дереву — у Юрьевой сердце сжалось от предчувствия опасности. А когда вдруг неожиданно заухала сова, девушка едва не потеряла сознание. Сочетание неизвестности и ощущения собственной беспомощности приводило Светлану в паническое состояние. Хотя кое-что она сделать могла. Юрьеву привязали спиной к дереву, отведя руки за ствол и прихватив запястья прочной веревкой. Ноги у гимнастки были свободны. Теоретически она могла спугнуть мелкого хищника. А практически? Практически Светлана боялась пошевелиться. Бог с ними, пещерными львами и саблезубыми тиграми. От них остались только кости. Но волки тоже представляют смертельную угрозу. Марципанов уверял, будто на острове живут только мелкие животные. Откуда ему знать? Он что, изучил тут каждый уголок? Серые разбойники крайне осторожны и сообразительны. Они знают, когда надо затаиться, а когда можно напасть.

Надо честно признать, что у Юрьевой мелькнула однажды гаденькая мыслишка: «Остров маленький. Если здесь есть парочка волков, то им за глаза хватит на обед одного человека. А нас без малого двадцать. Шансы уцелеть очень велики».

Время шло, шелест и шуршание продолжались, но с каждой минутой казались все более безобидными. Страх постепенно начал уходить, Юрьева уже не боялась разминать онемевшие ноги, как-то согревать тело, окоченевшее за ночь. Только громкий хруст треснувшей ветки заставил ее вздрогнуть от неожиданности.