Андрей Воронин - Комбат. Вначале было слово

— Займись Ксюшей, у нее возникли проблемы, а я сама, — Юрьева подошла к столбу, обмотанному поролоном, и нанесла удар ногой.

Со стороны зрелище выглядело эффектным, поскольку ее ножка взметнулась на высоту человеческого роста. И обычный гомо сапиенс, знакомый с драками только по зубодробительным боевикам, запросто мог оказаться в нокауте. Но опытный боец успел бы уйти с линии атаки и, пользуясь неустойчивым положением гимнастки, провести контратакующее действие.

«Достали! — подумал Буек после коварной выходки Юрьевой. — Мне че, больше всех надо? Филин сам говорил, что я — фигура временная, поработаю с девчонками, пока хозяин не привезет какого-то реального знатока. Вот пусть он и корячится. А мое дело маленькое, я показал телкам самые элементарные вещи. Пусть учат. А не хотят, так им на арене все кости переломают».

Звякнул колокол. Спортсменки дружно развернулись и пошли к выходу с площадки. В комнате они, не сговариваясь, обрушились на Юрьеву:

— Ты что, Светик, тебя мужчина обхаживает, а ты на него ноль внимания.

— Если бы ноль внимания. Она его сегодня отшила прямым текстом.

— А какой мужчина! Высокий, мужественный и второй после Филина на острове.

— Ты бы заволокла его в койку и расколола насчет того, как нам отсюда сбежать. Мы бы все ради такого случая на улице заночевали.

— Нашла место, где привередничать. Тут дело такое, лопай, что дают!

И лишь Червякова, обычно пользующаяся любой возможностью, чтобы уязвить соседок по комнате, неожиданно поддержала Юрьеву:

— Правильно, Светик! Они нас держат, словно диких животных, издеваются над нами, почему мы должны потакать их низменным желаниям.

— Перестаньте, девчонки! Как я могла кокетничать с Буйком? У меня ведь жених остался. Он любит меня, и я люблю его!

Спортсменки тут же забыли об охраннике. Разгоняя черную тоску, они часто рассказывали друг другу о молодых людях, оставшихся в Москве. Только Юрьева молчала, словно набрав в рот воды. И вот она проговорилась. Тут же посыпались вопросы, и Светлане пришлось рассказать о ее романе с Лафонтеном. Он нашел живое сочувствие в сердцах подружек. И только Червякова снова отличилась:

— Ага, размечталась! Ждет он тебя, как же! Твой Жильбер давно нашел другую подружку. Все мужики одинаковы, им от нас одно надо. Ждут и любят они только в красивых сказочках. А по жизни мужики — коты мартовские. Им только дай волю, сразу лезут на крышу. Только мы, женщины, умеем любить по-настоящему.

— Прекрати, Муза! — возмутилась Юрьева. — Разве можно так говорить о человеке, не видев его ни разу. Для Жильбера любовь гораздо важнее примитивного секса!

— Бедняжка! Ты ищешь в мужике то, чего ему в принципе не дано от природы. И где ты, а где твой Жильбер? Глупо жить воспоминаниями, особенно когда неизвестно, сколько той жизни осталось. Радоваться надо здесь и сейчас.

Светлана не придала особого значения словам культуристки. Хотя следовало бы. Но как тут придашь, если внезапно Истомина разразилась гневной отповедью в адрес Музы:

— Что ты понимаешь в мужчинах! Да разве хоть один нормальный мужик подойдет к перекачанной и напичканной химией бабе! А мужчины, чтоб ты знала, очень даже способны на глубокие чувства. Они, между прочим, гораздо ранимее и нежнее нас, женщин. Это и хорошо и плохо. Сначала мужчина дарит тебе цветы, на руках носит, а потом у него начинаются проблемы на работе, и счастливая жизнь кончается. У мужика от стресса одно лекарство — водка!

— Чтобы тебя на руки поднять, нужен подъемный кран, — зло бросила Червякова, желая уязвить Ксюшу.

— Ошибаешься. Достаточно нормального мужика, — Истомина запнулась, бросила короткий взгляд на Геру и призналась: — Мой ведь тоже был спортсменом, он молот метал. После института его взяли телохранителем. Ах, какая у нас жизнь была! Он с меня пылинки сдувал, на праздники всегда подарки дарил. Только я никак не могла забеременеть. А потом муж здорово проштрафился, его уволили с работы, и он с горя начал пить. Да так, что почти каждый день являлся домой в невменяемом состоянии.

«Просто какой-то час откровений, — подумала Светлана. — Сначала я выложила им про Жильбера, теперь Ксюша раскололась. Вообще-то она уже рассказывала про мужа-пьяницу и вынужденный развод, но мы понятия не имели, что ее благоверный занимался метанием молота. Теперь ясно, почему Истомина так сдержанно относится к Гере. Она — живое напоминание о ее развалившейся семейной жизни».

— Вот и я о том же, — опять подала голос Червякова. — Мужик — существо вздорное и непредсказуемое. Сегодня он тебя целует и обнимает, а завтра ворует из кошелька деньги на опохмелку. Лучше всего его держать на расстоянии.