Андрей Воронин - Комбат. Вначале было слово

— Ясно. Ты хочешь сказать, что если уж мужчина-метатель уступил борцу, то тебе тем более ничего не светит, — вздохнула Вера.

— Я уже заметила, что охрана тут серьезная. О бегстве остается только мечтать. Лучше прикинуть, для чего нас похитили, — сказала Юрьева.

— У Геры на этот счет есть две похожие идеи. И обе крайне сомнительные. Посмотрите, в комнате десять кроватей. Зачем человеку тренеры сразу по десяти видам спорта?

— А какая вторая идея?

— Будто нам придется участвовать в соревнованиях типа Спартакиады. Только с кем мы будем соревноваться? Сами с собой?

— Ну почему. Сначала в гимнастике, потом в плавании, затем в метании молота. И по итогам всех дисциплин будет выявлена абсолютная чемпионка.

— Глупости. Я вот, девочки, думаю, что какому-то богатенькому Буратино нравятся сильные тренированные женщины. И он решил устроить из них гарем.

— Гарем? Тогда я ему не завидую, — Гера замялась. — Честно говоря, у меня совсем маленький опыт сексуальной жизни. Но один парень оказался замечательным любовником. Он довел меня до состояния, когда я перестала себя контролировать. Мозг окутала сладкая пелена райского наслаждения. В порыве страсти я чересчур сильно обняла своего любовника. Вскоре чувствую — он обмяк. Я думала, что он кончил, а оказалось — кончился.

— Совсем? — ужаснулась Юрьева.

— Почти. Я сдавила его так сильно, что он потерял сознание. У него оказались сломанными несколько ребер.

— На какие только жертвы не идут мужчины ради нас, женщин, — заметила Вера.

— Ты, подруга, не иронизируй, а прикинь. Если твоя идея верна, наш Буратино скоро пожалеет о своем опрометчивом решении. И что дальше?

— Почему пожалеет? А если он большой сильный мужчина, полный сексуальной энергии.

— Размечталась. Видела я наших богатеев. Все они маленькие, толстенькие, с потной лысиной и животом размером с астраханский арбуз. Такого хватит минуты на три, если он не будет слишком торопить события.

— Гера, в твоих объятиях он проведет всю оставшуюся жизнь. Такую короткую оставшуюся жизнь.

— Подруга, с тобой сегодня невозможно говорить серьезно. Все зубоскалишь.

— Да просто смешно. Я представила олигарха, опускающегося с неба на личном вертолете. Он является сюда, в глушь, чтобы жена и деловые партнеры не догадывались о его извращенной страсти. Мы встречаем его в коротеньких платьицах, берем на руки и относим в спальню. И он говорит: «А вас, Гера, я попрошу остаться!»

— Ерунда! — вдруг громко сказала Светлана.

— Что ерунда? — посмотрели на нее обе девушки.

— Я вот думаю над словами Веры. Полная ерунда выходит. Зачем олигарху так рисковать? В комнате стоит десять кроватей. Значит, он должен похитить за короткое время десять человек. Слишком много. Поднимется страшный шум, к делу подключится милиция. Неужели человек, сумевший заработать большие деньги, настолько глуп? Он ведь должен понимать, что куда безопаснее красть нас поодиночке. Похитил одну, натешился и отправляй своих бандитов за второй. Нет, раз мы ему нужны в одном месте одновременно, здесь кроется что-то другое.

— Я его видел пару дней назад около здания, а сегодня кто-то проколол мне колесо, — в голосе Валерия Марковича Ломского, совладельца фитнес-центра «Юнона», слышался неподдельный испуг.

«Интересно, в какой части тела у тебя находится колесо», — про себя усмехнулся Комбат, а вслух спросил:

— Кого вы видели?

— Ну, того типа. Одного из бандитов, от которых вы меня избавили. Мне кажется, они хотят взять реванш за свое поражение. Как вы думаете, Борис Иванович?

— С ходу мне трудно делать выводы. Давайте договоримся так. Я обмозгую ваши слова и часика в четыре подъеду. У вас нет возражений?

— Какие могут быть возражения, Борис Иванович! Жду вас с нетерпением!

Комбат повесил трубку. Ломский, конечно, трус и паникер. Что немудрено после тех давних событий, едва не стоивших Валерию Марковичу жизни. Бандит, которого он увидел, был мелкой шушерой, членом обычной дворовой команды, выполнявшей роль дымовой завесы и позволявшей настоящему преступнику скрывать свои действия. Такой способен только прокалывать колеса. Хотя Борис сомневался, что это его рук дело. Короче, Рублев хотел успокоить Ломского, указать на беспочвенность тревог совладельца центра, но вдруг ощутил едва уловимый сигнал тревоги. Интуиция подсказывала Комбату, что в словах Валерия Марковича заключен скрытый смысл, о котором совладелец «Юноны» даже не подозревает.