Андрей Воронин - Комбат. Вначале было слово

— Ладно, отпущу, — уступила Светлана мнению сильно поредевшего коллектива.

Из девяти человек выбыло четверо. К счастью, двое еще были живы, хотя Истомина находилась в тяжелом состоянии, а Марципанов не горел желанием поставить ее на ноги. Что касается пятерых оставшихся, то две спортсменки лишь изредка напоминали о своем существовании. Одна из девушек, лыжница Оксана, родилась прямо в детском доме. Такие вещи случаются, хотя их старательно замалчивают. А еще чаще вынуждают загулявших воспитанниц делать аборты. Мать Оксаны стала исключением. Возможно, ее беременность заметили слишком поздно. Так появилась на свет девочка. Повзрослев, Оксана часто думала, что лучше бы сделали аборт. Мать Оксаны была совершенно равнодушна к дочери. Уйдя во взрослую жизнь, она всеми правдами и неправдами отказалась от ребенка. У Оксаны имелось только одно преимущество: все ее детство прошло в детском доме. Она не знала другой жизни и диктат взрослых, иногда граничащий с жестокостью, считала абсолютно нормальным явлением. Оксана рано начала заниматься лыжами. Она не отличалась какими-то выдающимися данными, за исключением феноменальной выносливости. В связи с этим Конан считал, что на арене лыжница может создать проблемы любой сопернице. Если выстроить поединок тактически грамотно, она способна измотать даже явных фавориток вроде Демидовой и Куницыной. Девушки сами много раз замечали — во время интенсивных занятий, когда все уже едва держатся на ногах, лыжница остается свежей и полной сил.

Однажды, твердо уверовав, что жить ей осталось считаные дни, Оксана разоткровенничалась и рассказала то, о чем еще не говорила никому, даже лучшим друзьям по интернату. В четырнадцать лет ее изнасиловал тренер. Был май, лыжники тренировались в зале. Под надуманным предлогом тренер оставил девочку после занятий, затащил в свою комнатушку и лишил девственности. Насильник хорошо знал психологию детдомовцев, и Оксаны в частности. У девочки даже не возникло мысли о том, чтобы кому-нибудь пожаловаться. Тренер несколько лет использовал несовершеннолетнюю ученицу в качестве безотказной любовницы и прекратил отношения, лишь когда Оксана возмужала и окрепла.

— Я предпочитаю мягкие, пышные формы, а не жесткое тело, похожее на стиральную доску, — цинично заявил он девушке, успевшей привязаться к своему насильнику.

Оксана так же стоически вынесла и это жестокое испытание, хотя, когда ушла из детдома, немедленно сменила тренера. А потом вообще завязала с лыжами. У девушки намечались интересные рабочие перспективы. Но тут она угодила в лапы Марципанова.

О последней спортсменке девушки знали еще меньше. Она была немой. Дошла лишь информация о том, что жила она в деревне, ее родители сильно выпивали, умудряясь при этом регулярно плодиться. Они произвели на свет четверых детей. Вспыхнувший пожар уничтожил их всех, кроме немой. Впрочем, тогда ей исполнилось два года, и она лопотала вполне прилично для своих лет. Жуткое потрясение отняло у малышки речь. А также брата с сестрами и родителей, спьяну устроивших пожар.

После ухода четырех девушек, особенно острой на язык Жилкиной, в доме стало заметно скучнее. Да и общая атмосфера накалялась, дух смерти витал над каждой из спортсменок. Причем Гера, имевшая максимальные шансы выжить, только добавляла уныния, преувеличенно заботливо общаясь с немой и Юрьевой. Тем самым она давала понять, что именно эти двое, по ее мнению, первыми обречены на смерть.

— Руки за спину, лицом к стене! — бухнув кулаком в дверь, заорал Муфлон.

Марципанов сдержал обещание. Да и когда Цыпа отказывался от собственных слов, если речь шла о пакости. Девушкам связали руки и лишь затем подвели к арене. Марципанов держал в руках традиционную шапку, однако на этот раз он нарушил обычный сценарий жеребьевки. Для начала Игорь Леонидович произнес речь.

— Человечество изобрело множество жестоких пыток, — сообщил он. — Большинство из них примитивны, но очень действенны. Например, весьма эффективно обыкновенное членовредительство. Берешь руку человека и отрезаешь ему палец. Или всю руку. Или ногу. Можно выколоть глаза, чем любили заниматься византийцы, отрезать нос, губы, уши. Но это крайности. Еще римляне использовали любопытный инструмент вроде тисков. Засовывали палец человека между двух железных пластин и, вращая стержень, начинали зажимать. Пластины сминали мясо, дробили кость. Очень болезненная пытка. А можно было вместо пальца сунуть в тиски другую часть тела. Допустим, яички или сам детородный орган. Но к вам это не относится.