Андрей Воронин - Инструктор. Законопослушные граждане

Жевнович поднялся на лестничную площадку и хотел было вызвать лифт, но он оказался занят.

— Вот черт, — незлобиво произнес Вячеслав и, перекинув спортивную сумку на другое плечо, стал медленно подниматься по лестнице.

Поднявшись на второй этаж, Слава Жевнович вдруг услышал наверху какой-то шум, однако не придал этому никакого значения и продолжил путь. Подойдя к своей квартире, уставший футболист достал из заднего кармана брюк ключ и хотел было открыть дверь, но неожиданно рядом с ним выросли двое крепких парней.

— Привет, голкипер! — проговорил смуглолицый парень, похоже кавказец, со шрамом на щеке.

— Привет… — растерянно ответил футболист.

Второй кавказец недружелюбно усмехнулся.

— Вот именно, — сказал он, — тебе привет от Ленина из мавзолея!

Вячеслав слегка побледнел и хотел было что-то ответить, однако не успел: прозвучал глухой хлопок. Схватившись за грудь, голкипер стал медленно оседать на лестничную площадку. Второй контрольный выстрел прозвучал незамедлительно, и пуля попала прямо ему в голову. Бездыханное, но еще теплое тело распласталось возле двери его квартиры, и алая кровь, постепенно темнея, стала растекаться по полу.

— Уходим, — спрятав пистолет с глушителем, сказал Армен своему напарнику.

Фархад кивнул головой:

— Уходим!

Двое кавказцев спокойно и без спешки стали спускаться вниз по лестнице. Выйдя из подъезда, киллеры бросили по сторонам несколько пристальных взглядов и, не заметив ничего для себя опасного, как ни в чем не бывало, медленно направились в сторону Невы…

В этом году осень выдалась теплой и продолжительной. Солнечные дни радовали не только москвичей, но и жителей всей средней полосы Российской Федерации. Правда, выдавались и дождливые деньки, но они были редки, а дождь был мелким, непродолжительным и теплым. Вот и сегодня день обещал быть солнечным и теплым. На востоке занималась заря, а седовласый мужчина все еще нежился в постели и не хотел вставать.

«Поваляюсь еще немного, — решил Илларион Константинович, — я же все-таки на пенсии и могу себе позволить некоторые режимные послабления».

Полковник запаса Забродов вернулся домой почти под самое утро. Всю ночь они с Ириной гуляли по Москве. После посещения кафе Илларион пошел провожать ее до метро, потом еще до другого метро, а потом еще и еще, и в конце концов за разговором они не заметили, как прошагали пешком пол-Москвы. Но и этого им оказалось мало, и они зашли к Ирине домой и долго пили чай…

— Да-а… — мечтательно и протяжно произнес инструктор спецназа, вспоминая вчерашний вечер, — прекрасный вечер! Верее, прекрасная и запоминающаяся ночь…

Полежав еще несколько минут, хозяин квартиры все же решил, что негоже валяться в постели, да и сон весь прошел. Он глубоко вздохнул, резко откинул одеяло и решительно поднялся с кровати.

«Вот так, дружище, — весело приободрил себя Забродов, — хорошего понемножку! А то и в самом деле затухну тут на пенсии!»

Он набросил черный махровый халат и первым делом направился на кухню, включил конфорку, поставил на плиту чайник. Потом пошел в ванную комнату, где обмыл лицо и почистил зубы. Вернувшись на кухню, он заварил в чайнике пару ложек цейлонского чая.

— Ну что ж, пусть заваривается… — проговорил он и вышел из кухни.

Переодевшись в спортивный костюм, Илларион Забродов натянул кроссовки и, как обычно, выбежал размяться в местном парке…

Забродов с удовольствием пробежался по полупустынному скверу, поработал на перекладине и, отжавшись пару десятков раз на земле, в бодром настроении возвращался домой. В планах Забродова было принять душ и отправиться на вокзал, чтобы проводить Ирину в Санкт-Петербург. Рисуя в уме радужные картины, Илларион Константинович подошел к дому и собирался уже войти в подъезд, как неожиданно его окликнул мужской голос.

— Константинович, привет!

Илларион Забродов вздрогнул от неожиданности и резко повернулся на осипший мужской голос. Это был его сосед по подъезду Иосиф Говорков. Его большая кудлатая голова высунулась из форточки первого этажа, а на помятой физиономии расплылась широкая улыбка.

— Здравствуй, Петрович, — остановившись у дверей подъезда, поздоровался в ответ полковник в отставке. — Чего тебе не спится в такую рань, дорогой?

Говорков еще больше высунулся из форточки, махнул худой рукой и сдержанно воскликнул:

— Да какой сон, Константинович!