Сергей Воронин - ЧВШ - Частная Военная Школа. Первый курс

Михаил Фёдорович по окончании торжественно объявил о присуждении победителю тысячи очков из резерва, но Морозов радовался не особенно. Ну конечно. Если они проигрыш делили поровну, то он сегодня потерял шесть тысяч, а приобрёл только одну. Из-за Ипполита получается. Хотя если правильно рассуждать, то из-за судьбы? Но по его взгляду, брошенному на нас, становилось понятно, что вариант для него существовал только один.

Вечером на самоподготовке Виктор Робертович объявил, что на следующей неделе наш курс дежурит по кухне. Отряжаются по два человека. В обязанности входит: накрыть на стол и убрать, помыть посуду, а также помогать на кухне. Мы уже надеялись, что нас это минует. С начала учёбы дежурил второй курс, эту неделю третий, и мы решили, что нас на кухню не будут посылать, потому что считают ещё маленькими. Оказывается — не считали. Непонятно только было — почему четвёртый курс сейчас не заступает? Если по логике?

- А почему не четвёртый курс? — озвучил Мишин общий вопрос.

- Потому что, — коротко ответил Виктор Робертович.

Ну а первым от нас выпало идти мне. Потому что Мочка был в самом начале по алфавиту, а Робот распределять решил так — по алфавиту плюс сосед по комнате. Оказалось — на дежурство нужно прийти в 6.30, как раз ко времени нашего подъёма. В общем, чтобы дежурный не мешал соседу. Для вставания Виктор Робертович выдал нам будильник допотопного вида.

Вот же судьба! — второй раз за этот день подумал я про судьбу. Сначала с Мочкой в одном интернате оказались, потом в Школе, потом в одной комнате, в одной пятёрке, а теперь ещё и на дежурства всё время вместе будем ходить. И это всё с одним из самых неприятных людей, которых я вообще встречал в жизни.

Нет, в своей вольной жизни мне приходилось встречать мерзких типов. В основном среди взрослых. Приходилось и получать от них. Помню один притон в Москве. На электричках тогда до неё докатил, думал, посмотрю, что за город такой, мне казалось, что мы были тут с мамой проездом и даже смутные воспоминания какие-то остались.

Зима ещё была, переклинило меня что-то зимой дёрнуть из интерната. А, ну да. Это как раз из-за библиотекарши, я рассказывал уже. И вот меня на трёх вокзалах почти сразу подмели, не получилось сбежать. А у ментов меня забрал один дядечка. Оказался вором. Была у него своя шайка, в основном по карманам, бомбили только пьяных. Он решил из меня тоже карманника сделать и начал учить. То добреньким прикидывался, то лютовал. Тварь поганая. И приглядывали за мной внимательно. Причём такие же пацаны как я. Один даже ровесник мой. Я им говорил: "Пацаны, чего вы с ним? Давайте дёрнем, страну посмотрим?" А они только смеялись: "Куда ты собрался? Живём в столице, "крыша" есть, деньги есть, наркота, девки, уймись, дурачок. Получай профессию. Повезло тебе". Мне с ними было противно, но я решил не лезть на рожон и подождать удобного случая. И дождался, придурок. Вор этот настоящим упырём оказался. Зарезал прямо при нас одного парня из этих, из своих. Парень этот что-то не сдал в общак, кто-то его слил, в общем, может он и не собирался его убивать, но так вот у них разговор повернулся. Это я что — оправдываю его сейчас? Ну уж нет. В общем, рванул я тогда прямо сразу, как увидел такое, с хаты этой поганой. А парня, который задержать меня пытался, в голову табуретом ударил. Вот откуда, кстати, эти уравнивающие табуретки взялись, о которых писал раньше. За мной гнались, но я убежал. Летел как на крыльях. До того мерзко стало там находиться и так свободы захотелось. А прибежал в специнтернат в итоге.

К чему я всё это вспомнил?

А. Про Мочку. Так вот, он мне казался похуже этого вора. По ощущениям. Тот всё-таки иногда на человека делался похож, а Мочка всё время был будто ледяной. Или не ледяной? Не помню точно, как чувствовал тогда. Неприятный, короче, сил нет. И при этом интересный, с загадкой. Такой вот замес.

Будильник решили поставить на шесть.

Перед сном я снова про Ипполита думал и засыпал трудно. И встал тяжело, будильник вырвал меня из сна. Я уже приучился просыпаться немного раньше подъёма, а тут совсем не вовремя показалось.

Виктор Робертович, как оказалось, уже не спал, мы пересеклись с ним в умывалке. Он велел надеть старые спортивные костюмы. На кухне нас отвели в подсобку с кафельным полом и двумя ваннами, наполненными водой. Ещё там были металлические столы и странное устройство, похожее на доисторическую стиральную машину.

На кухне у нас работали две пожилые семейные пары. Главной была тётя Маша. Она и жарила те чудесные котлеты. Её муж, которого я буду называть просто Степаныч, занимался овощами и помогал ей в готовке. Тётя Сима заведовала посудой, скатертями и всем этим хозяйством, а её муж Юрич курировал хлеборезку и, соответственно, всё сопутствующее: масло, сыр, печенье.