Сергей Воронин - ЧВШ - Частная Военная Школа. Первый курс [СИ]

А что-то ведь сделают обязательно, недаром на втором курсе только 17 человек осталось. И не могли же они просто домой этих троих отправить? Ведь они столько секретов узнали про Школу, про тотализатор этот хренов, да и вообще про то, как тут с детьми обращаются?

Хотя про то, что мы всё ещё детьми считаемся, мы сами не вспоминали и вспоминать не любили. Лично себя я ребёнком, конечно же, не считал. Но формально-то — дети?

Накручивал я себя неумолимо. Лично мне вроде бы ничего не угрожало. К концу учебного года неребёнок Кирилл Краснов подходил с вполне достойным результатом и даже с некоторым самоуважением. Но останется ли оно у меня после того, как несколько моих товарищей исчезнут? Которым просто немного не повезло? Узнаю ли я правду об их судьбе? А если узнаю, и она окажется именно той правдой, самой плохой, то что тогда делать?

В общем, этих вопросительных знаков у меня собралось много. Ещё ничего было не решено, а у меня уже всё в узел скрутилось. Слишком много вопросов. Всю эту последнюю майскую неделю я ходил как оживший вопросительный знак. Мне Весёлый даже сказал, что я чересчур сутулиться стал. Причём вроде бы я не о себе тревожился, но тем не менее переводил в итоге всё на себя, на свои личные переживания. Такой я тогда был. Смешной. Мне даже иногда хотелось, чтобы у меня с очками всё обстояло не так благополучно, и нужно было заботиться только о выигрыше и всё такое. Казалось, что так было бы проще жить.

И занятия не особенно отвлекали. У нас вообще наступили почти каникулы. В тир с этой недели мы перестали ходить. Макарон торжественно попрощался с нами на последнем стрелковом турнире до следующего учебного года и куда-то делся из Школы. После урока с ЕП вместо тира эту неделю мы под руководством Громозеки занимались хозяйственными делами — красили турники и прочие железяки на спортплощадке, брили газонокосилками уже начавшую отрастать щетину травы, перетаскивали разный хлам в подвале и прочее. Мордобой у Весёлого тоже закончился, в понедельник мы сдали очередные нормативы, а затем на его уроках гоняли мяч на футбольном поле. Правда, под его руководством. Вернее, не просто гоняли, а разбирали разные игровые ситуации, футбольные, и разыгрывали их. Удивительно, но оказалось, что хоть мы этот год совершенно никаким футболом не занимались, но играть все стали гораздо лучше. То есть, даже с мячом уже ловчее управлялись, а что касается анализа ситуации и уместности действий, то тут вообще изменения были очень существенные. Я же помнил, как мы играли год назад. Но в целом эти наши занятия носили характер несерьёзный, Михаил Иванович выглядел расслабленным, сняв майку, загорал на солнышке и не особенно усердствовал в руководстве. У него на груди, прямо по центру, обнаружилась забавная цветная татуировка — Ёжик в тумане, поднявший над головой веточку со светлячком. Мы поначалу специально ходили к нему за всякими не очень нужными разъяснениями специально, чтобы рассмотреть татуировку повнимательнее. Он снисходительно разъяснял, очевидно понимая наш интерес, но нисколько не смущаясь. Этот миляга Ёжик у такого жёсткого, хотя и действительно колючего человека, смотрелся довольно странно и даже абсурдно. Впрочем, обсудив эту тему в перерыве, мы пришли к мнению, что татуха на самом деле зачётная. Теперь хоть стало понятно, почему старшекурсники иногда, за глаза разумеется, называли Михаила Ивановича Ёжиком.

Иногда я отвлекался от занимавших меня вопросов, азартно носился по полю, но затем внезапно вспоминал, снова начинал присматриваться к пацанам и прикидывать. Прикидывать, что кто-то из них может скоро исчезнуть. Самое странное, что из нынешних минусовиков действительно озабоченным выглядел только Резников. Впрочем, он почти всегда так выглядел. Мишин совершенно не унывал и ввязывался во всё с головой, Корнеев внимательно следил за ним и старательно одёргивал, когда тот зарывался. Вовка Дорохов был, как обычно, довольно безмятежен, а Говядин никогда особенной эмоциональностью и не отличался. Клянусь, я им даже непонятным мне образом завидовал. Будто они в каком-то привилегированном клубе состояли. В который так просто хрен попадёшь.

Эта странная неделя мне хорошо запомнилась. На грани лета. Волнующая погода, запахи, почти теплынь. Временами накатывающее необъяснимое предчувствие счастья, а затем снова внутренняя тоскливая маета, вполне себе объяснимая.

Помню, когда красил турник, заметил гуляющего далеко в поле ЕП. Я его сразу узнал, хотя расстояние было приличным. Причём узнал непонятно как — одевался он примерно как мы, никакой лысины или какой-то подобной примечательности не имел. Но я почему-то был уверен, что это он. Показал на одинокую фигурку вдали Данченко, возившему кисточкой рядом.