Александр Орлов - Магистрат. Том 1.

Чтобы хоть как-то отвлечься я мысленно читал книгу, и самое интересное рассказывал Алисе вслух. Она по большей степени молчала, лишь изредка переспрашивая и уточняя.

– В общем, у них тут что-то вроде стимпанка, насколько я понимаю. Уровень развития девятнадцатого века, но есть сложные устройства и средства передвижения. Но это только в развитых регионах, коих осталось мало.

– Это уже интереснее, примеры есть?

– Да, например, у них нет телеграфа, но есть механические почтовые голуби. С приходом холодов многое изменилось, развитие технологий практически остановилось, началась эпоха переселения. Большая часть населения живет на южном полушарии, на островной территории, и воюют за ресурсы и клочки земель. Электричество еще не изобрели, а основной источник энергии некий лазурь.

– Дай догадаюсь… нефть?

– Не угадала, нефти тут нет. Лазурь – это животное, морской желудь. Про него тут целая статья. Нашли это существо незадолго до того, как открылся разлом, уж не знаю, связано это или нет. Кровь, а вернее слизь лазуря, очень густая субстанция, а ещё она потрясающий проводник тепла. На воздухе слизь быстро превращается в желе, которое может гореть часами. Жители Атласа умудрились гнать из слизи горючий самогон, масло и производить топливо. В нашей истории было нечто похожее, только с китами. Но вот что интересно, – лазурь один из немногих обитателей местного северного полюса, и любимое лакомство обитающих там же существ, похожих на ламантинов. И знаешь что?

– Кажется, я поняла, к чему ты клонишь, – ламантины тоже стали горючие.

– Ага, но только после перегонки. Люди называют этот продукт вторым сортом, а оригинальный лазурь – первым. К слову, порох они тоже не изобретали, вместо этого обрабатывают металлические шарики лазурью с вкраплениями селитры и заряжают в ружья. При ударе поршня о пулю всплеск выпускаемой энергии настолько мощный, что посоревнуется с нашим огнестрельным оружием.

– Это все, конечно, интересно, но вот что скажи, – если нет электричества, то как работает механический голубь?

– Вот на этот вопрос ответа у меня нет, здесь не написано. Могу лишь предположить, что тут замешан аналог магии, только местные этого не понимают. Из источников питания также есть некий красный уголь, но добыча его идет очень натужно.

– Знаешь, у меня сейчас сильное дежавю. Вроде бы уже где-то это все видела, читала, но немного в другом контексте. Будто я уже все это и так знаю. Ну, ты понимаешь, как в романе про попаданцев.

– Я такое не читаю. Да, и если честно, забыл когда читал что-то кроме этого. – Постучал я по сумке.

– Только вот в реальности все не так весело. – Заметила она. – Слишком пугающе, тяжело и… холодно.

– С этим я не согласиться не могу.

Через час бодрого марша мы добрались до каменной гряды, за которой мы могли укрыться от ветра и продолжить спуск вдоль скалистого образования. Последним порывом вьюга толкнула меня в спину, будто прощаясь, и я оступился и замер, чуть не поскользнувшись на льду.

Алиса, что успела уйти вперед, остановилась и обернулась.

– Ментор, чего встал?

Я оторвал взгляд от тучки, что взялась будто из ниоткуда и на секунду наползла на солнечный диск.

– Все нормально, идем.

Я не стал ей говорить, о том что метель успела мне рассказать.

Ангелина была здесь.

Глава 7.

В рассеянном и неровном свете заходящего солнца поднимались словно постаменты массивы величественных скал, склоны которых венчала редкая щетинка леса. В самом низу, к подножью, куда мы и направлялись, блестело замерзшее озеро.

В низине было теплее, мы даже заметили первое живое существо, что приветствовало нас в этом мире, – белую сову, что пронеслась у нас над головами и хрипло крича полетела в сторону леса. Озеро уже было перед нами, и хоть мы порядком вымотались, решили все-таки сначала преодолеть его, а потом устроить привал.

Толстый лед, что сковал водоём, треснул, образовав огромные пласты, что давили друг на друга. Сверху это выглядело как небольшая ледяная горка, но внизу, на берегу озера, картина выглядела совершенно иначе. Будто бы два замерзших футбольных поля столкнулись, они давили и напирали друг на друга, образовав чудное нагромождение глыб. Изредка пласты издавали громкий скрежет и хруст и идти подле них, несмотря на толщину льда, было крайне неуютно.

Мы прошли вдоль ледяной гряды, высотой в тридцать метров, на противоположный берег и дальше, по каменному пляжу, к высокому каньону меж двух острых гор. Пришлось путешествовать через хвойный лес, что оставался зеленым, и не превратился в гнилой бурелом, который мы видели наверху. Тихое потрескивание ветвей, лай лисицы где-то вдали и хруст снега под ногами были чудесным аккомпанементом этой прогулки. Терпкий запах хвои наполнял легкие вместе с морозным воздухом, и, несмотря на голод и злоключения, настроение наше немного улучшилось.