Александр Орлов - Магистрат. Том 1.

Словно умалишенные мы выскочили из такси и побежали к подъезду, чуть ли не наперегонки. Лифт ждать было невмоготу, и понеслись по лестнице, перепрыгивая через ступени и громко топая.

Мы ввалились в квартиру, хохоча друг от друга и нелепости ситуации, и неожиданно я ощутил, как в груди что-то кольнуло.

Я успел поймать Алису за капюшон, не давая пройти по коридору.

– Что такое? – Возмутилась она.

– Тихо. – Шикнул я.

Это было предчувствие. Неосязаемые нотки опасности в воздухе, когда заходишь домой и чувствуешь присутствие кого-то другого.

Будто твоя собственная тень угрожающе поворачивается к тебе, словно предчувствие беды, как мгновение, когда все замирает перед дождем. Я опять ощутил это. Не знаю как, но почувствовал. Магия крови была здесь.

– Мы опоздали. – Произнес я.

В конце коридора дверь той самой комнаты, в которой я хранил вещи Дюмара, открылась, и в проход медленно вышел человек в черном балахоне. Глаза его были залиты кровью, через ткань маски шевелились губы, читая заклинание.

Твою мать.

Моя реакция была мгновенной. Я толкнул Алису в кухню и упал на неё следом. Как раз вовремя, ещё секунда промедления, и нас бы разорвало в клочья. Заклинание темным шквалом пронеслось по коридору и врезалась во входную дверь, выбив её на лестничную клетку. От грохота заложило уши, нас покрыло клубами пыли и осколками штукатурки.

Из оцепенения меня вывел глухой крик Алисы. Её прижало моим весом и она пыталась выбраться, выворачиваясь в истерике. Я вскочил на ноги и бросился к аквариуму.

Уроды чертовы, подонки… Думаете можно прийти ко мне домой так просто?

Обычный человек в этой ситуации цепенеет, слышит бешеный стук сердца, чувствует как безумно дрожат конечности, во рту становится сухо. У меня то же самое, но где-то далеко, будто бы и не со мной. Я несдержан, импульсивен, хаотичен. Но в момент того самого хаоса, мои решения взвешены и рациональны, движения будто отточены сценарием, четкие и быстрые. Сам не понимаю как так получается.

Не теряя ни секунды, я сунул руку в аквариум и выудил шипящего Кренделя, крепко зажав панцирь в ладони, как гранату.

Вот не думал я никогда, что до этого дойдет. Когда Никита по пьяной лавочке предложил поэкспериментировать над черепашкой, мне это показалось веселой и глупой затеей. Живое существо нельзя никаким образом зачаровать, органика не поддается чарам и наложению эффектов. Но панцирь – это не органика, он вроде живой и не живой одновременно. При должном старании, с помощью бутылки виски, украденного манускрипта и пьяного Никитоса можно зачаровать все.

Как заправский спецназовец я зашвырнул бедного черепашонка в коридор, будто гранату. “Fire in the hole” ублюдки.

Сам я бросился на Алису, которая только начала подниматься, заново опрокидывая её и закрывая своим телом. Она только успела пискнуть, как раздался взрыв.

Ну как...взрыв.

По ощущениям это было как удар атомной бомбы и извержение Везувия, только в малой перспективе, в сжатом виде. Толчок подкинул нас с Алисой в воздух на добрый метр, гром заполонил комнаты, выбив окна, оранжевый поток прошел по всей жилплощади смял и стер, раздавил и сорвал все что можно и обжигая всех кого мог достать. Я прижал ученика к себе посильнее, пламя лишь мягко коснулось меня и отступило, узнав хозяина. Под моей защитой девочка тоже не пострадала. Мы рухнули на пол, от удара девчонка вскрикнула от боли. Её переломанные ребра сейчас волновали меньше всего. Раз кричит, значит жива.

Я опять поднялся, пошатываясь побрел в коридор. Я ничего не слышал, окружение тонуло в больших цветных пузырях, плавающих перед глазами. Я нащупал пульс на кисти, почувствовал бешеную барабанную дробь, попытался отдышаться, глотая пыльный воздух.

Квартиру я уничтожил. Даже плитку из ванной сорвало и вынесло в прихожую, что там говорить о паркете и обоях. Все входные двери, вся мебель, все разорвало, пережевало, и оплавило. На стене, где раньше висело старое зеркало, была трещина толщиной в палец, с потолка сыпалась штукатурка. Повезло, что газовую трубу не порвало, она оказалась в самой дальней точке от эпицентра взрыва.

Плакальщика придавило массивным шкафом, впечатав в стену, его капюшон тоже оплавился и пригорел к коже. Он сидел под завалом опустив голову, и, кажется, не дышал. Из под осколков стекла и разбитой тумбочки довольно бодро выбежал вполне себе живой Крендель и быстро юркнул в мою комнату, шустро перебирая лапами.

Такого эффекта я не ожидал.