Сергей Самаров - Наказание по закону гор

Он вообще был таким по натуре — спорить не любил, хотя поступал часто по-своему. На словах соглашался, а делал так, как сам хотел. Такая у него была натура. Это тоже не всем нравилось.

Тем не менее Шабкат всегда считался в родных краях успешным человеком, который сумел не оказаться лишним в этой жизни. Более того, он стал даже фигурой публичной, значимой.

Время от времени то один односельчанин, то другой говорили при встрече старому Абдул-Азизу, что видели по телевизору Шабката. Эти слова звучали так, словно это был не его, а их внук. Жители села гордились тем, что среди них вырос такой человек, к мнению которого прислушивается вся страна. Его знают в лицо от западных до восточных границ огромной России.

Абдул-Азиз согласно кивал, но в глубине души не понимал всего этого. Шабкат, по сути-то дела, сам себя сделал. Ему никто не помогал. Мешали, это да, случалось, но он упорно шел к своей цели и достиг ее.

Наверное, таким внуком стоило гордиться. В характере старшего внука было что-то от деда, который тоже любил быть самостоятельным, оставаться самим собой при самых разных обстоятельствах.

Но гордость старшим внуком как-то сама собой принижала младшего, отдаляла его от деда. Абдул-Азиз такого не желал. Для старика успешный Шабкат и непутевый Латиф были одинаковы. В них текла кровь ветерана войны Абдул-Азиза Мухаметдинова. Дед хотел гордиться обоими внуками. Он оставлял за непутевым Латифом возможность когда-то добиться большего, стать известным человеком, которого будут почитать и высоко ценить его односельчане.

— Латиф сказал тебе свой новый номер? — спросил Шабкат.

— Нет. А сам я спросить не успел.

— В памяти должен был номер остаться, — сообразил старший внук.

— Он не знает, что у меня есть мобильник, звонил на домашний телефон.

— Жалко. Я хотел бы с ним поговорить. Если будет звонить, попроси его набрать и мой номер. У меня есть для него интересное деловое предложение. Я не думаю, что он от такого откажется. Скажи ему, что это очень важно.

Тут-то в комнате как по заказу и раздался телефонный звонок.

Старый Абдул-Азиз посмотрел на часы-ходики. Они висели на кухонной стене уже много десятков лет и ни разу не ломались. Когда-то в Советском Союзе делали вещи, которые могли служить людям долго. Это сейчас все намеренно стало хрупким, чтобы народ как можно чаще покупал новые товары.

— Это Латиф. В такое время больше звонить некому. В прошлый раз он тоже связался со мной около часа ночи. Я поговорю, потом тебя позову, — сказал Абдул-Азиз, встал и, сильно шаркая ногами, которые никак не хотели подниматься, заспешил в комнату, к телефонному аппарату. — Да-да, слушаю тебя, Латиф, — услышал слова деда Шабкат.

Абдул-Азиз с годами стал глуховат. Поэтому он теперь старался говорить громче, чтобы самому себя слышать.

Мой взвод вернулся с задания уже под утро, измученный и уставший в ходе двухсуточной безостановочной операции. Нам приходилось днем и ночью чередовать стрельбу с многочисленными перебежками, с преследованием противника и при этом не забывать о собственной безопасности. Двигаться бойцам следовало крайне осторожно, внимательно посматривая по сторонам, от прикрытия к прикрытию, от камня к камню, от скалы к скале.

В расположение отряда нас доставил транспортный вертолет.

Естественно, после двух суток тяжелых беспрерывных боев взвод сразу отправился отдыхать. Я разрешил своим бойцам не подниматься и даже не идти на общий завтрак в столовую. Еще в вертолете, ночью, уже ближе к утру, солдаты подкрепились сухим пайком и без завтрака вполне могли обойтись.

Я и сам на завтрак не пошел, остался в казарме. Но скоро мне позвонил дежурный по штабу и сообщил, что командир отряда срочно вызывает меня к себе в кабинет. Причину он дежурному офицеру не назвал.

Рапорт о проведенной операции я должен был вручить не командиру, а начальнику штаба. Честно скажу, что с написанием этой важнейшей бумаги у меня пока не сложилось. Сперва в вертолете трясло неимоверно, потом меня одолел сон. Но теперь я догадался, что вызов не касается дела, завершенного несколько часов назад.

Я поднялся на третий этаж штабного корпуса, постучал в дверь, услышал приглашение и переступил порог кабинета командира сводного отряда спецназа ГРУ подполковника Чеснокова.

— Товарищ подполковник, старший лейтенант Трилуков по вашему приказанию прибыл!

— Ну вот, весь огород собирается, — сказал подполковник.