Сергей Самаров - Хищная диаспора

На крик открылась дверь из комнаты, и в коридор вышел пожилой мужчина, отец Рагима. Он поморщился от голоса жены и что-то слабо, почти вяло произнес. Женщина тут же успокоилась, даже голову опустила и ушла в комнату. Она привыкла не прекословить мужу.

— Что ты еще хочешь, офицер? — спросил он меня почти вежливо, хотя устало и очень холодно. — Тебе мало того, что там, в комнате, сейчас лежит погибшая жена моего сына? Я просто не понимаю, зачем ты пришел сюда.

— Мне сказали, что Рагим приходил в село, в этот самый дом.

— Да, он приходил проститься с женой. Но уже ушел. Сейчас в доме только мы с женой и имам. Он читает молитвы над телом погибшей Аллар.

— Вот это я и хочу проверить. Мне надо знать, ушел ли Рагим или остался в доме.

— Я тебе говорю, что он ушел. Имаму мешать нельзя.

— А я думаю, что Рагим остался здесь. Он прячется как женщина, боится выйти, потому что отсюда ушли люди, которые были с ним. А сам он без своих бандитов ничего не стоит. Рагим один. И я пришел один, как видишь.

— Так что же ты хочешь?

— Я хотел бы заглянуть во все комнаты, просто бросить взгляд. Я не буду копаться в шкафах, среди постельного белья. Имаму не помешаю. Только брошу взгляд, и все. Это займет не больше двух минут.

— Для обыска нужна санкция прокурора, — показал старик знание законов, но давних, еще советских.

В те времена именно прокурор был наделен правом выдачи разрешения на обыск. Сейчас у него такой функции нет. В наши дни это прерогатива судебных органов.

Но я знал, как себя вести в такой ситуации. Если старик не знает современных законов, то почему бы этим не воспользоваться!

— В районе введен режим контртеррористической операции, — заявил я. — Это дает мне право осматривать любой дом и двор. Даже если хозяин не желает показывать. Я могу проводить полноценный обыск и применять оружие в случае необходимости. Но я не зову сюда своих солдат, хочу сам проверить дом, всего лишь осмотреть его. Если Рагим действительно ушел, то я не понимаю, чего ты боишься.

— Хорошо, офицер, смотри. С чего начнешь? Заглянешь под стол, на котором лежит тело Аллар? — заявил старик и посторонился, пропуская меня в коридор.

Я вошел туда без сомнений, зная, что Рагим и остатки его банды уже покинули село.

— Вот эта дверь куда ведет? — спросил я, хотя и сам знал ответ на свой вопрос.

— На кухню, в женское царство. Я туда не хожу.

Я открыл дверь, нащупал за косяком выключатель, зажег свет, машинально начал считать про себя до десяти, одновременно ощупывая кухню глазами, но не заходя внутрь. Выстрел раздался на мой счет «восемь». Должно быть, Артур считал быстрее или просто торопился. Хладнокровия ему не хватило.

Зазвенело стекло. Следующий выстрел выбил его во второй части рамы.

Я вскинул автомат и бросился к входной двери. Распахнув ее, я услышал только шаги убегающего человека, который сильно и очень старательно топал ногами. Стрелять я не стал. Негромкая очередь из моего автомата с глушителем никакого впечатления не произведет даже на старика, отца Рагима. Не говоря уже об Артуре, который за своим топотом мою пальбу просто не услышит. Но сделать злое лицо я, конечно, сумел.

На выстрелы выскочила в коридор мать эмира. Она что-то сказала мужу. Тот опять ответил ей на своем языке. Как мне показалось, он произнес нечто властное и даже слегка презрительное. Мужчина-кавказец разговаривал с женщиной. Этим было все сказано.

Но в этот раз женщина не ушла в комнату, а двинулась в кухню. Там она начала тихо причитать, похоже, жаловалась Всевышнему на тяжелую жизнь.

Я вошел туда вслед за ней. За мной на кухню шагнул и старик. Прямо напротив окна стоял большой резной и тяжелый кухонный шкаф из мореного дуба, в котором я сразу увидел несколько дыр от картечин. Старик придвинулся ближе, достал из ящика нож, распахнул дверцу шкафа и выковырял из задней стенки сначала одну, а потом и вторую деформированную картечину. Он положил их передо мной на полку того же шкафа.

— Картечь, — определил я. — Стреляли из охотничьего ружья!

— Да! Это Артур! — сделала вывод мать эмира.

— Зачем Артуру в меня стрелять! — не согласился я. — Это не он.

— Стреляли в нас, — сказал старик. — В меня или в жену. Шторы только пропустили свет, но не позволили негодяю рассмотреть, кто находится в кухне. Это был Артур!

— Может быть, — согласился я. — Дом его сгорел. Куда может пойти ночевать сам Артур?

— К сестре, — сказала женщина без всяких сомнений.