Сергей Самаров - Хищная диаспора

Они не пожелали подтвердить свое присутствие здесь? В этом была доля вероятности, но небольшая. Им было наплевать на наше понимание этого факта. Что же тут произошло? Может, бандиты сюда не приходили? Куда же тогда исчезли дочери эмира Рагима Арсланова?

С крыльца улица просматривалась отлично. Отсюда было видно даже бетонное крыльцо сгоревшего дома, где Аллар недавно еще видела живым капитана Магомедова. Но рядом с пожарищем толпы уже не было. Люди, разумеется, услышали, что рядом идет бой, и предпочли разойтись по домам, подальше от опасности. Да и пули над их головами, скорее всего, пели свою обычную смертельную песню.

Тем более что спасать от огня больше было нечего. Даже пожарная машина уехала. Наверное, борцы с огнем вняли голосу разума и предпочли под пули не подставляться.

Только одинокая фигура высилась посреди дороги. В этом человеке я узнал Артура, потерявшего в одночасье и жилье, и всех своих родных.

— Надо было продолжать преследование по главной галерее, — снова сказал старший сержант Ничеухин. — Они бы нас на свою базу привели.

— Стоило бы посмотреть, нет ли эмира среди убитых бандитов, — проговорил сержант Махалов. — Если он погиб, то его люди могли сбежать на свою базу. Если эмир жив, то он за дочерьми пойдет.

— И тело его жены кто-то забрал. Может, он сам это и сделал?

Вести подземным ходом двух девочек, нести тело жены и все делать на четвереньках. На это требуется много времени. Мы преследовали бандитов достаточно плотно и обязательно встретились бы с ними примерно в середине подземного хода.

И спросить не у кого. Разве что у Артура. Но у него голова своими несчастьями занята. Едва ли он хоть что-то видел.

Тем не менее упускать такую возможность я не хотел и стремительно направился на улицу. Бойцы двинулись за мной, автоматически создавая строй. Артур стоял спиной к нам и не услышал наших шагов.

Я положил руку ему на плечо, слегка прижал к себе и сказал:

— Прими самые искренние соболезнования от лица всего взвода.

Артур молча наклонил голову. Может быть, он так просто кивнул, но слова застревали у него в горле и говорить он не мог.

Я не очень надеялся получить ответ, но все же спросил:

— Ты никуда не уходил?

— Там был, — хрипло ответил он и кивнул в сторону своего двора.

— Здесь никого не видел?

Артур поднял голову и посмотрел мне в глаза, собираясь с мыслями. Я отчетливо видел, как в нем, в одном человеке, борются друг с другом две сущности. Одна из них, та самая, человеческая, принадлежала убитому горем молодому мужчине, вторая, не слишком добрая и даже ожесточенная, имела непосредственное отношение к ментовскому стукачу. Наверное, именно она оказалась самой сильной. Или же в Артуре взыграло желание отомстить.

Он вдруг встрепенулся, ожил и проговорил по-прежнему хрипло, но весьма твердо:

— Видел. Сначала старики Арслановы тело Аллар к себе в дом унесли. Потом они же за девочками вернулись. Их тоже увели к себе. А потом я во дворе был и даже спрятался, чтобы меня не убили, потому что они остановились, хотели посмотреть на останки моего дома. Рагим приходил. С ним пятеро бандитов. Все с автоматами. Потом они назад пошли. Из села, по дороге. Девочек Рагим с собой забрал. А старики его провожали. Они обещали Аллар похоронить по обычаю и на меня ему жаловались, говорили, что я убить их хотел, но офицер спецназа ружье мое забрал. Рагим сказал, что вернется и убьет меня. В это время я уже спрятался. Я же даже без ружья был. Что я мог с ними сделать? С голыми-то руками против автоматов!

— А старики?..

— Немного проводили и вернулись. Домой пошли, кажется.

Я понял, что следует сделать, как вернуть эмира Рагима Арсланова в село. Такой он человек, что обязательно это сделает. Сначала я жестом подозвал к себе старшего сержанта Ничеухина и объяснил ему, как следует расставить людей. Потом забрал у своего заместителя патроны от ружья Артура.

После этого я сказал ему:

— Пойдем со мной.

Я шел быстрым бесшумным шагом и слышал, как тяжело ступает за моей спиной Артур, внешне куда более легкий, нежели я. Я сразу прошел к крыльцу дома Арслановых и взял ружье, которое так там и стояло.

Артур протянул к нему руки, и я вложил его в них, вооружил этого человека.

— Последнее имущество, которое у меня осталось, — констатировал он свое незавидное положение, но глаза его радостно блестели.

— И жить негде? — спросил я.