Евгений Сухов - Запад в огне

На контрольно-пропускном пункте задержали еще несколько человек, двое из которых оказались дезертирами. Так что это уже кое-что, не зря всю ночь плутали… Если через полчаса не будет результатов, то зону поисков придется расширять до соседних квадратов.

— А если не найдем, товарищ капитан, тогда что? — озвучил его мысль старший лейтенант Григоренко.

— Ты мне тут пораженческие настроения брось! — то ли в шутку, то ли всерьез произнес капитан Романцев. Парень ему нравился. Оперативного опыта, правда, недостаточно, но сразу видно, что старается! Если есть желание учиться, значит, будут и результаты. — Мы его обязательно отыщем, не мог он далеко уйти! Дороги мы перекрыли быстро и очень надежно, он затаился где-то здесь. Может, даже наблюдает за нами откуда-то из-за своего укрытия и ждет, когда мы отсюда уйдем. — Тимофей раскрыл офицерский планшет, вытащил из него карту и стал ориентироваться на местности. — Ага! Сейчас мы идем по профилю «Д». Находимся как раз на границе нашего квадрата. А вдоль того лесочка, — махнул он в сторону небольшого молодого дубравника, растянувшегося в длинную неровную шеренгу, — прочесывает первый батальон. Значит, нам идти по этой тропе в сторону дороги. Там должны выставить КПП, вот заодно и спросим у бойцов, как обстоят у них дела.

Спрятав карту в планшет, Романцев зашагал по узкой тропе дальше. По обе стороны от него, выстроившись в неровную линию, шли бойцы. Двигались умело. Грамотно. Посматривали по сторонам, реагируя на каждый шорох. Чувствовалось, что за их плечами немалый боевой опыт. Именно такие люди в массе новичков являются цементирующим материалом. Стволы автоматов слегка наклонены в землю, с расчетом вскинуть в следующую секунду и полоснуть очередь в опасность. Смотреть на них было приятно.

Неожиданно из дубравника, сильно припадая на левую ногу, вышел молодой светловолосый мужчина лет тридцати — тридцати пяти. На застиранной гимнастерке красовались две медали: одна «За оборону Сталинграда», а другая «За отвагу», особенно почитаемая в солдатской среде. Ее выдают за личное мужество, такими наградами не разбрасывались ни в начале войны, не разбрасываются и сейчас. Только когда мужчина вышел из густой высокой травы, стало понятно, что ниже колена у него культя, к которой кожаными ремнями пристегнут деревянный протез, обитый в самом основании жестью. Привычный к увечью, передвигался он бойко, высоко поднимая покалеченную ногу. Не сворачивая с тропы, направился в сторону приостановившихся бойцов.

— Доброго дня, братушки! — издалека крикнул он озорно бойцам и уверенно заковылял дальше.

Тимофей обернулся в сторону удаляющегося инвалида, бойко шагавшего по тропе, заросшей по сторонам высоким папоротником. Увидел, как тот энергично поддел прутиком ромашку, чьи лепестки падающими пропеллерами затерялись в разросшемся подорожнике, и неожиданно приказал конопатому бойцу, шедшему рядом:

— Задержи его!

— Так инвалид же, — удивленно протянул красноармеец, но, натолкнувшись на жесткий взгляд Романцева, с готовностью произнес: — Есть, товарищ капитан!

— Товарищ, погодь! — виновато крикнул он, устремляясь за инвалидом, и совсем не по-уставному добавил: — Спросить кое-что хочу.

Инвалид остановился и удивленно посмотрел на приближающегося бойца.

— Хлопец, ты мени?

— Тебе, тебе!

Безногий терпеливо подождал, когда красноармеец приблизится, и добродушно улыбнулся:

— В чому дело? Умаялся я малость, нужда, что ли, какая?

— Есть кое-что, спросить хотел, — сказал боец, посмотрев на подошедшего капитана Романцева.

— Куда направляетесь? — произнес Тимофей.

— До сестры, вона у меня на хутори живе, — повернулся инвалид к Романцеву.

— Соскучился, значит? — участливо спросил тот.

— Ха-ха! — рассмеялся безногий. — Скажешь тоже, соскучив. С ней, пожалуй, заскучаешь! Попросила допомоги. Я ведь могу покосити и чего другого по-хозяйству сробить.

— А как же нога? Не трудно?

— А куды деваться? Приноровилси.

— А хутор-то далеко?

— Недалече, — отмахнулся безногий. — Киломитрив пять буде.

— А как же ты с такой ногой по лесу бегаешь?

— А привычный.

— Только я бы тебе посоветовал ногу-то беречь, — посочувствовал Романцев. — Она у тебя теперь одна.

— Намагаюся [2] Стараюсь ( укр. ). , щоб все в порядке було, — ответил инвалид.

— А идешь откуда?

— Из Березняков. Там у мени кум живе.

— А как добирался от него?

— На попутке добирався.