Сергей Зверев - Крымский мост. Как возрождалась сталь

– Малый вперед, – приказал Большаков.

Катера спецназовцев двинулись к берегу, в точку, где должен был вскоре оказаться катер с яхты. Видимость была сильно ограничена из-за пелены дождя и сильного волнения. Еще немного, и точка на экране радара совместилась с линией берега и замерла.

– Полный вперед!

Катера рванулись, как свора гончих псов, увидевших волка. Подскакивая на волне, они ударялись днищами о воду и снова подскакивали на следующей. Бешеные прыжки продолжались несколько минут, но вот Большаков увидел, что точка на экране разделилась с линией берега.

– Гарпун Два, на перехват! Гарпун Три, отрезаешь от берега!

Катера разделились и разошлись в разные стороны, сразу оказавшись вне пределов видимости. Высокая волна мешала радару видеть низкие юркие суда, но командир был уверен в успехе. Он сам тренировал своих бойцов, он неоднократно бывал с ними в очень острых ситуациях, многие имели награды за боевые операции, а это говорило о многом. И мичман Тарасов, который должен был перехватить неизвестный катер, не подвел. Его судно вылетело на встречу с неизвестным катером в той самой точке, где он и рассчитывал оказаться: на расстоянии примерно пяти метров левее и на корпус впереди. Судно диверсанта было узкое и длинное. Высоко задранный нос то и дело нырял в волну и тут же выскакивал из нее в пенной шапке. За сильно наклоненным ветровым стеклом сгорбился человек в капюшоне. Было видно, как он удивленно уставился на неизвестное судно, появившееся сбоку от него. За кого он принял спецназовцев, неизвестно, возможно, что и за рыбаков, поэтому не изменил курса и не предпринял никаких попыток сразу уйти в сторону, исчезнуть.

Длинная трассирующая очередь из ручного пулемета то зарывалась в воду рядом с носом катера, то задевала его по самому краю. Но еще пара секунд, и очередь уперлась светящейся струей в носовую часть катера. Брызнули в разные стороны осколки стеклопластика. Нос катера мгновенно превратился в решето и стал разваливаться от ударов о воду. Пока суденышко, теряющее скорость, не утонуло совсем, спецназовцы подошли к борту и перетащили человека в свой катер. Усадив его у борта, Тарасов наручниками сковал руки диверсанта, пристегнув их еще и к лавке, чтобы задержанный не думал прыгнуть за борт. Погружающийся в воду картер был довольно большим и вполне мог кроме рулевого нести еще трех или четырех человек с грузом.

– Сколько человек ты высадил на берег? – изображая свирепость, заорал на незнакомца Тарасов.

– Я никого не высаживал, я заблудился просто, – начал возмущаться задержанный, бегая глазами по сторонам.

Он явно думал увидеть еще и большой пограничный корабль. А заодно пытался еще и потянуть время, чтобы понять, кто и почему его задержал столь бесцеремонным способом. Что эти люди могут знать и как себя с ними следует вести. Тарасов и не думал вступать в длительные бестолковые споры. Ему нужна были информация сию минуту и прямо вот здесь, на борту катера. Выкатив глаза и изображая бешенство, выдернул нож из чехла на груди жилета-разгрузки, он рывком подхватил одну ногу задержанного, дернул его на лавке на себя и одним точным движением располосовал ему брюки между ног.

– Отвечай быстро, урод, или я тебе яйца отрежу и в воду выброшу!

Беспомощное положение с прикованными к лавке руками и прикосновение холодной стали к половым органам вывели незнакомца из психического равновесия, швырнув в пучину отчаяния и животного страха. Тарасов впился взглядом в глаза диверсанта и прижал лезвие ножа к дыре в штанах еще сильнее.

– Нет… Не надо! Я все скажу! Не делайте этого!

– Сколько? – еще плотнее прижал нож мичман.

– Трое! Троих высадил!

– Куда пойдут, с какой целью?

– Я не знаю! – в страхе, что ему не поверят, заорал фальцетом задержанный. – Мне приказали только доставить их на берег с грузом, два городских рюкзака и одна спортивная сумка. Мне неизвестно их задание!

– Кто на яхте? Кто командует?

– Ложичко его фамилия, Алексей Богданович Ложичко. Он полковник разведки!

– А ты кто? Не из разведки, что ли?

– Я из экипажа, нас наняли просто обслуживать яхту… И приказы выполнять. Из разведки их там человек пять или десять… Я точно не знаю. Они приплывают, уплывают, как вот сегодня. Их вчера на борт взяли. Ну, этих, что я сегодня отвез.

– Есть на борту человек, которого держат взаперти и допрашивают? Есть там у вас своя тюрьма или камера?

– Да, есть, – охотно закивал головой мужчина, продолжая коситься на нож в руке спецназовца, который все еще находился в страшной близости от его детородных органов. А учитывая волну, достаточно было одного удара в борт, чтобы случилось непоправимое. – Я видел, его вчера осматривали, руку ему перевязывали. Его держат в складском помещении в трюмной части. Я мимо проходил, видел его. А до этого два дня назад его наверх поднимали, вроде как допрашивали.