Владимир Першанин - Рельсовая война. Спецназ 43-го года

Почти год прошёл с того времени. Набрались опыта бойцы отряда НКВД и партизаны. И обстановка на фронте складывалась в нашу пользу, но лейтенант не сомневался, что сопротивление врага будет таким же упорным. Большинство немецких солдат всё ещё верят в свою победу, а полицаям терять нечего – пощады им не ждать.

Одного часового Николай снял ножом. Сержант-пограничник тоже сработал чисто. Но всё же какой-то шум немцы услышали. Из-за угла кирпичного здания выскочил немец с автоматом, видимо, дежуривший внутри. Автоматная очередь прошила сапёра, в ответ выстрелил Василий Балакин. Тяжело раненный автоматчик успел крикнуть:

– Аларм… тревога!

Внезапность была потеряна. Василь Грицевич снял выстрелом в голову пулемётчика, а в здании комендатуры звенел сигнальный зуммер. Сапёры успели бутылками с горючей смесью поджечь бронетранспортёр, взорвать связкой тола входную дверь и простенок. Но прорваться внутрь здания не удалось. Открыл огонь один, затем второй пулемёт, из окон летели гранаты.

Можно было догадаться, что начальник немецкого гарнизона пытается связаться с районом, вызывая подмогу. Медлить было нельзя. Хотя до райцентра без малого тридцать километров, помощь пришлют быстро.

Лейтенант Мальцев вместе с бойцами перебежками добрались до входа. Пулемётчик Ларионов Сергей и снайпер Василь Грицевич прикрывали группу огнём. Семнадцатилетний разведчик Паша Шестаков, постоянно находившийся рядом с Мальцевым, бросил две «лимонки».

Взрывы опрокинули старый кайзеровский пулемёт «МГ-08», раскидали расчёт. Пожилой обер-ефрейтор передёрнул затвор винтовки, но выстрелить не успел. Очередь из «ППШ» перебила руку, солдат отступал в угол, напряжённо глядя на «лесных призраков» в маскхалатах.

– Нихт шиссен! Не стреляйте! – крикнул он.

– Где командир? – спросил Мальцев.

– Наверху… второй этаж, – показал тот на лестницу.

– Ну и ты туда отправляйся.

Во время штурма пленных не берут. Очередь из «ППШ» добила ефрейтора, а со второго этажа, кувыркаясь, летели вниз гранаты «М-24» с деревянными рукоятками.

Взрывы подняли облако известковой пыли и едкого дыма. Упал, срезанный осколками, один из бойцов. Люди задыхались и кашляли, но Мальцев понимал, что именно сейчас надо продолжать штурм под прикрытием дымовой завесы.

Лейтенант вместе с двумя автоматчиками, опустошая диски «ППШ», прорвались на второй этаж. Бросили несколько гранат. Рослый унтер-офицер, выждав, когда они взорвутся, шагнул в коридор и открыл огонь из пулемёта «МГ-34».

Лента извивалась змеёй, звенели отстрелянные гильзы. Унтер-офицер хотел одним махом разделаться с ворвавшимися на второй этаж бандитами. Возможно, молодой унтер выглядел героем, презирающим смерть, но опыта ему не хватало.

«Машингевер» весил двенадцать килограммов. Вести из него точную стрельбу, держа пулемёт на весу, было трудно. Отдача разбрасывала светящиеся трассы в разные стороны. Упал тяжело раненный боец, ещё одного пробили сразу несколько пуль. Но и сам унтер-офицер, награждённый недавно медалью за храбрость, был уже ранен в живот, а дымящийся пулемёт вывалился из рук.

Ещё не осознавая, что рана смертельная, унтер-офицер хотел крикнуть что-то презрительное своим врагам, но сил не хватило, а в животе разливалась жгучая боль, пронзившая всё тело.

Василий Балакин поднял пулемёт. Бывший путевой обходчик ни разу не стрелял из «МГ-34», но в технике и оружии разбирался неплохо. Остаток ленты он выпустил в конец коридора, откуда вели огонь солдаты комендантского взвода во главе с лейтенантом.

Почти все они были ранены, но продолжали стрелять. Теперь пулемёт добил половину из них, а трое-четверо спрыгнули вниз из окна. Кто-то угодил под очередь «дегтярёва», а двое немцев прорвались на улицу и побежали к полицейскому участку, где шла непрерывная стрельба.

– Только не плен, – бормотал один из них. – Разве они нам простят расстрелянных заложников?

Второй солдат, перезаряжая на бегу винтовку, огрызнулся:

– За что тебя прощать? За то, что изнасиловал и убил пятнадцатилетнюю девчонку? Она тебе во внучки годилась…

– У тебя тоже грехов хватает.

Из темноты ударил длинной очередью русский пулемёт Дегтярёва. Солдат схватился за простреленную ногу и упал на землю. Его приятель выстрелил наугад и спрятался за берёзу возле палисадника.

– Помоги, Курт…

Курт знал, что такое солдатская дружба, и не бросил бы приятеля. Но «дегтярёв» хлестнул по берёзе, вышибая куски коры. Горящее здание комендатуры освещало улицу, лежавшего в луже крови приятеля с перебитой ногой. Солдат понял, что ему надо срочно убегать, пока молчит пулемёт.