Владимир Першанин - Рельсовая война. Спецназ 43-го года

Немецкая промышленность, сделав рывок, оснастила вермахт новыми видами вооружения. Существенную опасность представляли танки «тигр» и «пантера», штурмовые орудия, усовершенствованные танки Т-4 с усиленной бронёй и длинноствольной пушкой.

Тяжёлые танки «тигр» были способны поражать наши «тридцатьчетвёрки» за полтора-два километра, а «пантера» с её 75-миллиметровой пушкой пробивала на километровой дистанции до 150 миллиметров брони. По замыслам немецкого командования, танки и штурмовые орудия должны были сыграть главную роль в будущем сражении.

Вторая по значимости роль отводилась авиации (было сосредоточено до двух тысяч самолётов), оснащённой новыми истребителями «Фокке-Вульф 190» и штурмовиками «Хеншель-129» с усиленным вооружением. Так, «Фокке-Вульф» имел четыре 20-миллиметровые пушки и два пулемёта.

Штурмовики «Хеншель-129» вооружались 30- и 37-миллиметровыми пушками, способными пробивать сверху броню советских танков. В районе Курского выступа было сосредоточено три четверти всей авиации противника, действующей на советско-германском фронте.

В этих условиях только хорошо продуманный удар Красной Армии мог дать возможность выиграть сражение. Маршал Жуков, тщательно проанализировав обстановку, сделал вывод, что переход советских войск в наступление с целью упреждения противника нецелесообразен: «Лучше будет, если мы измотаем противника активной обороной, выбьем его танки, а затем перейдём в общее наступление».

В два часа ночи 5 июля над Курским выступом по изготовившимся к удару войскам вермахта обрушили огонь около тысячи орудий и миномётов разного калибра, реактивные установки «катюша». Противник понёс значительные потери, были подавлены более 50 артиллерийских батарей. Когда немецкое командование привело в порядок свои подразделения и начало артподготовку, с нашей стороны последовал новый артиллерийский и миномётный удар.

Внезапность немецкого наступления была утрачена, но рано утром на советские позиции двинулись под прикрытием авиации танки и пехота на бронетранспортёрах.

Начались ожесточённые бои. И надо сказать, что первые полторы недели обстановка складывалась не в нашу пользу. В исторической литературе, «генеральских» мемуарах и даже в объёмной шеститомной истории Великой Отечественной войны, опубликованной в начале шестидесятых годов прошлого века, этот период замалчивался. Немцы пытаются наступать, а мы их бьём! Примерно так подавался материал о начале Курской битвы.

Между тем положение временами было критическим. Немецкая бронетехника прорывала наши укреплённые позиции, мы несли большие потери в людях и танках. Знаменитое танковое сражение под Прохоровкой закончилось не в нашу пользу, хотя немцы понесли здесь большие потери. Сложной оставалась обстановка в других местах.

Тяжёлые «тигры» из укрытий уничтожали наши танки, но и Красная Армия уже многому научилась. Хотя наши «тридцатьчетвёрки» к лету сорок третьего года уступали по боевым качествам большинству немецких «панцеров», в помощь танковым бригадам и корпусам пришли новые самоходно-артиллерийские установки СУ-76 и СУ-85.

На поле боя появились также тяжёлые самоходки СУ-122 и СУ-152. Они не обладали такой меткостью, как «тигры» или «пантеры», но их тяжёлые фугасные снаряды выводили из строя новые немецкие танки. Не зря тяжёлую самоходную установку СУ-152 прозвали «зверобоем».

Основная тяжесть воздушной борьбы с немецкими танками возлагалась на штурмовики «Ил-2», имеющие сильное вооружение. Немцы прозвали эти самолёты, эффективно действующие над полем боя, «чёрная смерть» или «мясорубка». После их налёта горели немецкие танки, в разрушенных траншеях оставались многочисленные тела убитых солдат вермахта.

Особый отряд НКВД «Застава», партизанские отряды «Сталинцы» и «Смерть фашизму» получили по рации сведения о начавшейся Курской битве и сразу приступили к активным, заранее запланированным действиям.

Несколько групп численностью десять-пятнадцать человек вышли на железную дорогу. Одну из групп возглавлял лейтенант Мальцев. Кроме сапёров-подрывников с ним вместе был пулемётный расчёт, бывший военнопленный лейтенант Иван Викулов, Матвей Рябов и разведчик Павел Шестаков.

Одиннадцать месяцев провёл в немецком концлагере бывший ротный командир лейтенант Викулов. Измождённый, одетый в заношенное тряпьё, он голыми руками задушил полицая-конвоира, когда разминировали железную дорогу. Сейчас он пришёл в себя. Хоть и ослабевший после долгой голодной зимы, но уже участвовал в боях.