Вячеслав Миронов - Операция «Паритет»

"СД" – специальная дисциплина. Для непосвящённого – тёмный лес. А если никто не поймёт, то и нечего его на руки выдавать. Вдруг потеряешь, или вор заберётся в твою квартиру во время командировки. Для окружающих соседей ты – представитель строительной компании, туристического агентства, рекламной компании, да, и чёрт знает чего. Вид у тебя должен быть невзрачным. О всех контактах с соседями, выходящими за рамки обычного общения о погоде – немедленно докладывать в Департамент собственной безопасности. А доложил, так на время разбирательства могут и от командировок отстранить, а то и вовсе " в обоз списать". Поэтому – нет контактов с соседями, нет проблем.

Так вот, за особо выдающиеся заслуги на поприще обучения, отправили меня давным-давно, триста лет назад на стажировку в дипломатическую резидентуру в США.

Работать в США – престижно. Не плане, что страна хорошая, а то, что противник реальный. Да, ещё с дипломатическим паспортом. Вообще, кажется, халтура.

Взял меня тогда заместитель Резидента на боевую операцию. Натаскивал.

И надо же было так случиться, что нарвался я на Потапыча. Тогда, когда он в банке изображал хроморукого. На улице его страховал... Адвокат. Ну, а мы были вроде как наблюдатели, а с другой стороны, как "Кондуктор" и его помощник, то бишь я. В то время зеленый, как ёлка новогодняя.

И вот когда начался прорыв Потапыча через стекло и штурм полиции, то Адвокат запаниковал. Потапычу удалось ускользнуть. А Адвоката полиция-то повязала за неуёмную энергию. Думали, что сообщник грабителей.

Не знаю как, но удалось его вызволить через сутки. Только наблюдение показало, что с ним работали не полицейские, а серьёзные ребята в чёрных костюмах. Содержали его отдельно от остальных.

Был сделан вывод, что он завербован.

Ну, я-то думал, что его сейчас выпотрошат, а потом – к стенке. Тихо, без шума и пыли.

О дальнейшем я могу лишь догадываться. С меня взяли штук десять подписок, что я не видел, не ведаю, не слышал. Потом раз семь прогнали через полиграф, пока не выработали у меня рефлекс на реакцию на этот вопрос. Я научился врать, не моргнув глазом, и даже наши хвалённые специалисты из собственной безопасности не смогли выудить из меня ничего толкового. Как положено, по прибытию, меня, стажёра, загнали на "карусель" из техники и психологов, оперов из безопасности. И ничего. Тишина. Понимаю, что по отношению ко мне это была формальность, но тем не менее... После каждого возвращения, на стандартный вопрос:

– Вам известно о предательстве со стороны других сотрудников Организации?

Вопрос мог звучать всякий раз по-новому, но смысл прежний.

Я неизменно отвечал:

– Нет.

На "К-факторе" нужно отвечать предложением из не менее чем трёх слов:

– Мне ничего неизвестно.

И две "машинки", независимо друг от друга, в присутствии людей, наблюдавших за мной, выдавали один результат: "Ответ правдивый".

Тот мужик, с которым я наблюдал за Потапычем и ужимками Адвоката, сейчас стал заместителем Директора. Он курировал оперативную работу. Для меня – небожитель. Пару раз видел в коридорах. Он кивнул и улыбнулся. И то, когда мы шли друг на встречу другу, а рядом никого не было. В следующий раз, в присутствии других сотрудников, просто прошествовал мимо, как дредноут мимо утлых лодчонок местных аборигенов. Хоть и видел меня, но никакой реакции не было. Да, я и не в обиде.

Но, похоже, что теперь надо напомнить ему обо мне.

У каждого сотрудника Службы есть свой номер. Он присваивается с начала и до конца. Не тот номер, что у всех военных, такой тоже есть в документах прикрытия. Его я тоже помню наизусть "Т– 488219". А тут иное.

Эти номера используются при шифрсвязи. Даже, когда циркулярно доводятся приказы по личному составу, то упоминается номер. Вернее, часть номера, без последних трёх цифр, чтобы нельзя было идентифицировать полностью. И когда расписываешься в ознакомлении или в очередной подписке, что за разглашение "пусть меня покарает суровая рука трудового народа", ставишь подпись и номер. Однажды до меня дошёл очередной толстый Приказ по изменению задач Организации. Он был уже изрядно потрёпан. Видно, что изучали его не формально, как большинство, а с пристрастием. Почерк Заместителя я помню ещё со стажировки. Вот и сейчас узнал его размашистую подпись и цифры его личного номера. Их-то я и запомнил.

Думаю, что пришло время направить ему шифровку. Лично ему. Перехватить её имеет право только Директор. С этим строго. Адвокат может просматривать шифровки, донесения курируемых подразделений. Например, мне агент шлёт информацию, Потапыч, Адвокат, Заместитель, не ставя нижестоящих в известность, имеет право самостоятельно изучить. Точно так как запросить всю мою переписку с источником В– 237/А/1097.