Александр Тамоников - Один против Абвера

Алексей с трудом извлек из горлышка винную пробку, крепко вбитую туда, поднес бутылку к носу. Пахнуло мощно, аж голова закружилась. Он вопросительно уставился на Чаплыгина. Тот пожал плечами. Не мое, мол, враги подбросили. Солдаты отвернулись и украдкой хихикали.

Улов, конечно, знатный. Алексей вздохнул. Он понял, что Чаплыгин иной раз прикладывается. Не совсем в стельку, иначе служба не задастся, но стресс на сон грядущий снимает.

— Увлекаетесь, товарищ капитан? — поинтересовался Алексей.

— Это не преступление, — буркнул Чаплыгин. — Бабушка в Ясеневке гонит. Не пропадать же добру. Я не пьяница, товарищ капитан, и не один все это уничтожаю. Так, по грамму на сон грядущий.

— Суровая жизненная необходимость, — сказал Алексей. — Ладно, спрячьте подальше, и чтобы я этого больше не видел. Можете ехать, товарищ капитан. Извиняться не буду, служба.

— А что искали-то? — Чаплыгин заметно приободрился, стал засовывать мутное пойло под брезент.

— Ничего, — отрезал Алексей. — Стандартная процедура. Не боитесь ездить так, Борис Аркадьевич? Все-таки офицер Красной армии один в лесу?

— А еще мимо старого погоста приходится проезжать. — Капитан усмехнулся. — В сумерках там жуть как неуютно. Старые кресты, могилы, тишина гробовая. Я должен чего-то бояться? Разве органы контрразведки не зачистили окрестные леса от бродячих полицаев и немецких диверсионных групп?

— Представьте себе, нет, — сдержанно отозвался Алексей. — Вопреки бытующему мнению, у контрразведки СМЕРШ нет собственной армии. Так что смотрите. Вы сильно рискуете.

— Мы все рискуем на этой войне, — отрезал Чаплыгин, сел в машину и покатил в Ненашев, в расположение части.

Капитан Саблин задумчиво смотрел ему вслед.

Почти стемнело, когда Алексей въехал на «газике» во двор штаба. Здесь было тихо, только часовые блуждали по периметру. За плотными шторами на первом этаже горел свет. Там работали люди. В заднем дворе урчал генератор, урчали моторы трехтонных грузовиков.

В пристройке к штабу, облюбованной полковником Борисовым под жилье, признаков жизни не замечалось. Командир части с эскортом убыл в Мочалово. Он хотел осмотреть запасной командный пункт дивизии. Анфиса Павловна экономила электричество или уже уснула.

Перекур на крыльце не затянулся. Хлопнула калитка, раздался предупредительный окрик часового. Обошлось. Прибыли свои, забегал луч фонаря, последовал обмен короткими фразами.

После этого запыхавшийся Гена Казначеев засеменил к крыльцу.

— Товарищ капитан, как здорово, что вы здесь! — заявил он. — На ловца и зверь бежит, как говорится. Тут такое дело, товарищ капитан. Возможно, наша тема. Капитана Кондратьева, начальника строевой части, мы засекли в Кабинетном переулке. Это в трех шагах от местного клуба, который немцы разнесли. Мы украдкой послеживали за ним. Он в штабе сидел, когда служба закончилась, подался в город. Блуждал по переулкам, озирался так, словно проверял, не следят ли за ним. В общем, вел себя крайне подозрительно. Нас он не заметил — умеем кое-что! Потом подался в Кабинетный переулок. Это в центре, хотя и полная глушь, сплошь одноэтажные хибары. Сейчас он в доме номер восемь. Вошел на участок, когда уже стемнело, постучался, ему открыли. Мы не видели, кто это сделал. Там заборы со всех сторон, сараи. С участка два выхода. Наши парни их сейчас пасут, а я за вами побежал. Может, ушел уже, пока меня не было. Я не знаю.

Нет, к тому моменту, когда запыхавшиеся оперативники вбежали в переулок, он еще никуда не ушел. Видимо, беседа с человеком, находящимся в доме, протекала весьма обстоятельно.

Пустовой притаился за бочкой, стоявшей на участке. Он подполз к командиру и доложил ему, что капитан Кондратьев из дома не выходил. Кто находится в избе, сколько их, неизвестно. Занавески задернуты. Но там горит керосиновая лампа или свечка. Сначала тени шевелились, потом перестали.

С обратной стороны дома подполз Левторович, весь испачканный и злой как щука. Он тоже отчитался. Через заднее крыльцо вечерний визитер не удалялся. Да он и не сможет сделать это незаметно. Незатейливая конструкция из топора и ржавого таза, сцепленная с дверью, превратит его уход в довольно шумное действо. На всякий случай Левторович вообще подпер ломиком заднюю дверь, так что выйти из дома теперь можно только через окно.

— Они так и сделают, — заявил Алексей. — Давай, Женька, дуй в свое насиженное гнездышко, а мы на штурм.

Левторович удалился гусиным шагом.