Сергей Самаров - Война для двоих

– Да, как обычно. Запрашивай, не стесняйся. В рабочее время через КРКС, если вопрос возникнет ночью, звони на трубку. Разговор, как ты знаешь, надежно шифруется. Мне в шифровальном отделе сказали, что расшифровать его, в принципе, возможно, особенно если он длится более двадцати минут. Но на это самому мощному суперкомпьютеру планеты понадобится не менее десяти лет. А за десять лет любые данные потеряют актуальность. Но все же постарайся укладываться в десять минут, это тот максимум, который расшифровке не поддается вообще. Кстати, ты данные с флешки скопировал?

– Не успел еще, товарищ полковник.

Селиверстов пощелкал компьютерной мышью, копируя данные на свой компьютер, потом вытащил флешку и протянул ее капитану:

– Забери. А пока сходи на первый этаж в «секретку» [18] «Секретка» – секретная часть, составляющая часть любого крупного воинского подразделения. . Я позвоню туда. Чтобы секретчик не знал, кто тебя интересует конкретно, тебе дадут данные на всю твою группу. Просмотри. Потом на склад отправляйся, там уже все для вас готово…

В секретной части ЧВК «Волкодав» возрастной прапорщик Шевченко уже подготовил к приходу капитана Радиолова все затребованные документы. Там было шесть не очень толстых папок. Седьмую, на самого капитана, ему смотреть не разрешалось. Доступ к ней имелся только у полковников Селиверстова и Самохвалова.

– Рабочая комната свободна. Можете приступать, товарищ капитан, – предложил прапорщик, показывая на дверь в смежную комнату, специально выделенную для работы с документами. Выйти оттуда можно было, только пройдя мимо стола самого заведующего секретным отделом, так что вынести не возвращенные документы было невозможно. А при возвращении Шевченко каждую папку, как уже знал капитан, тщательно проверял, сверяя каждую страницу с перечнем, и осматривал печати «прошивки». Все это веяло архаизмом и смотрелось слегка странно в век всеобщего оцифрования документооборота, однако в «секретке» он в силу возраста заведующего, так и не научившегося набирать даже самый простой текст, осуществлялся в бумажном виде. Правда, копии документов, каким-то образом оцифрованные, существовали в головной конторе Службы, но они были недоступны не только для хакеров предполагаемого противника, но и для большинства сотрудников.

В отдельной комнате, лишенной окон, никто не мешал капитану найти необходимую папку, и он стал внимательно изучать личное дело старшего лейтенанта Ласточкина. Ласточкин родился и вырос в Каунасе, в Литве. Его отец в звании прапорщика служил старшиной роты в седьмой дивизии ВДВ, тогда дислоцирующейся в Каунасе. Сын решил пойти по стопам отца и без всяких проблем поступил сразу после окончания школы в Рязанское училище ВДВ. К тому времени отец будущего офицера и снайпера получил звание старшего прапорщика и благополучно вышел на пенсию, на которой через полгода гражданской жизни и умер после совершенно неожиданного сильного инсульта. Но сын, желая продолжить дело отца, школу окончил почти с отличием, чуть-чуть не дотянув до медали, и поступил в то же самое училище, где пятью годами раньше учился капитан Радиолов. Только учился он не на факультете специальной разведки, то есть не готовил себя изначально к службе в спецназе. Уже в годы учебы курсант Ласточкин отличался отличной стрельбой, поэтому в дополнение к военно-десантному образованию параллельно получил второстепенное, но важное и даже решающее в его судьбе образование снайпера, в результате чего сразу после окончания училища был направлен для продолжения службы инструктором школы снайпинга. Именно оттуда его вскоре и забрали для дальнейшего прохождения службы в отдельную мобильную офицерскую группу спецназа ГРУ.

Сразу после окончания училища тогда еще лейтенант Ласточкин поехал в Каунас, где женился на своей бывшей однокласснице по имени Лия. Сначала Лия уехала вместе с молодым лейтенантом к месту его службы, но жизнь в военном городке молодую женщину, имеющую среднее музыкальное образование, мало устраивала из-за невозможности работать по профессии, и, родив ребенка, она вернулась в Каунас, где продолжала жить вместе с родителями. Литва к тому времени была уже другим государством, и лейтенант Ласточкин проводил время отпуска, по сути дела, за границей, хотя в последние два года жена сама приезжала к нему вместе с дочерью в Россию.

Капитан Радиолов дважды перечитал историю этой семьи, живущей на две недружественные и даже антагонистические страны. Но в силу профессии военного разведчика он умел читать и между строк. В простой армии, даже в тех же воздушно-десантных войсках, к подобному отнеслись бы с прохладцей, и офицера могли бы попросту «выжить» на «гражданку». Радиолов сам знал несколько аналогичных случаев, когда брак с иностранкой ставил крест на карьере офицера. Тем более что Литва давно уже стала членом НАТО. Но, скорее всего, у командования военной разведки были связанные с Ласточкиным далеко идущие планы, и оно не возражало против подобной семейной жизни старшего лейтенанта. Планы эти, естественно, были на длительный срок «заморожены», но как вариант использования офицера все же хранились.