Александр Койфман - Где дом твой, киллер?

А потом хозяйка выставила на стол две корзины с разными фруктами. Некоторые Генри ел раньше, показал Джессике гуайаву, фейхоа, папайю. Впрочем, Джессика сказала, что все эти фрукты она видела и ела в Англии. Но в корзинах было много и неизвестных Генри плодов. К Пино или Марио в это время было уже бесполезно обращаться, и Генри знаками показал хозяйке, что хотел бы знать, что это за фрукты.

Хозяйка с гордостью стала сыпать незнакомыми названиями: гранадилла, маракужя, учува, луло, гуанавана. Называла, вынимая соответствующий фрукт из корзины, но так быстро, что ни Генри, ни Джессика ничего не смогли запомнить. Осторожный Генри выбрал давно знакомую папайю, но удивился, что кожица у нее не зеленая, а желто-оранжевая. Джессика смело взяла колючую шишку гуанаваны, разрезала ее. Немного очистила и попробовала. Сморщилась — запах напоминал скипидар. Хозяйка заволновалась, показала на черные косточки. Джессика не поняла, решила, что ей предлагают съесть косточку, но хозяйка встала со своего места и решительно сказала что-то Марио, дернув его за плечо. Тот повернулся, посмотрел на косточку и заплетающимся языком заявил, что это яд — нельзя есть косточку. Джессика поверила и отложила шишку в сторону.

16:00. Дорога домой.

Через щели навеса стал накрапывать дождь, Генри начал проявлять нетерпение. Пора возвращаться домой. С трудом удалось оттащить Марио от стола, на котором бутыль агуардиенте была еще наполовину полна, и усадить его на заднее сиденье. Генри сел за руль, Джессика пристроилась рядом, помахали гостеприимным хозяевам и поехали.

До Вильянуэва по прямой всего сорок — сорок пять миль. Но дождь усиливался, и прямой дороги вдоль Меты и ее притока Упия нет. Генри решил ехать в обход: через Пальмар Эль Диаманте и Лос Альпес. От Лос Альпес можно добраться домой в Вильянуэва по приличной дороге. Это миль восемьдесят или больше, но надежда есть, несмотря на усиливающийся дождь.

Дорога кажется хорошей только, когда глядишь карту. В действительности первые двадцать миль — это то более или менее приличный грейдер, то расхлябанная, изъезженная автомобилями и повозками ухабистая дорога. Ехали медленно, и выручал высокий клиренс у машины. Только у Ла Примавера вышли на приличный асфальт. Теперь лужи и дождь — не помеха. Пятнадцать миль до Лос Альпес проскочили меньше чем за пятнадцать минут, нашли нужный поворот и покатили дальше. До Каламара дорога была замечательная, но потом быстро стала портиться. Вдруг она разделилась на три части и превратилась около какой-то индустриальной зоны в проселочную дорогу, переходящую иногда в грейдер, и наоборот. Все-таки дотянули до Ла Пальмита. Но затем уткнулись в долину ручья Гуафаль. В сухую погоду, может быть, это и есть ручей, пересыхающий ручей, но сейчас через дорогу несся поток. Ясно, что через него не перебраться.

Еще не темнело, и Генри развернулся обратно. Джессика уже давно спала, свернувшись почти калачиком, — не заметила даже, что машина повернула обратно. Возвращение назад до Брио, затем двенадцать миль до Монтеррея, и по прекрасной дороге через двадцать пять минут доехали до Вильянуэва. Да и дождь перестал.

18:30. В Вильянуэва.

Пришлось растолкать храпевшего Марио, чтобы узнать, куда его нужно отвезти. Сдали его разъяренной жене и, наконец, добрались домой.

Отоспавшаяся в дороге Джессика полна сил. Ей хочется обменяться впечатлениями о сегодняшней поездке и обсудить завтрашний маршрут. Донсия предложила принести ужин, но Генри показал знаками и на стрелках часов, что ужин будет через час, а пока он хочет спать. Как только Донсия ушла, сразу же завалился, как был, на постель. Джессика, прикорнув рядом, попыталась не дать ему уснуть.

— Потом, все потом. Я хочу отдохнуть хотя бы часик. Потом поужинаем и все обсудим.

И тут же уснул. Джессика вздохнула. Нашла в своей сумке ручку и блокнот, уселась за столом и попробовала записать сегодняшние впечатления. Все же — журналистка, хоть и будущая.

Когда Генри ровно через час проснулся, ужин был уже на столе.

21:00. Вечер в Вильянуэва.

И снова они сидят, как вчера, вдвоем на веранде. Джессика переживает (или, лучше сказать, пережевывает) события дня. Особенно ее удивила бедность семьи Пино Дельгадо.

— Генри, что, все так живут в Колумбии?

— Нет, совсем нет. Колумбия вполне процветающая страна. Не знаю детально, но здесь и сильное сельское хозяйство, и собственная нефть, кстати, идущая на экспорт. Приличный вклад в экономику дают туризм и экспорт цветов. А Пино, Пино ленивый, живет натуральным хозяйством. Довольствуется ловлей рыбы, обслуживанием редких туристов. Я даже не видел около его дома живность, кроме собаки. Но, может быть, дети вырастут, уедут в большие города, будут нормально зарабатывать.