Евгений Сухов - Резидент

— Есть доложить! Разрешите идти?

— Ступай!

Последующие четыре часа Тимофей Романцев в сопровождении двух бойцов обошел близлежащие хутора в надежде отыскать возможных свидетелей убийства старшего лейтенанта Григоренко, но все жители, будто бы сговорившись, твердили одно:

— Не бачили! [8] Не видели! (укр.) — и старались как можно быстрее завершить неприятный разговор и спровадить нежданных гостей со двора.

Последним, к кому наведался в этот день Романцев, был старик лет семидесяти с отвислыми длинными усами, в широкополой шляпе. Запомнились его глубоко запавшие глаза, в них — непокорность, вызов. Хмуро посмотрев на вошедших, он изрек:

— Зря ви тут шукайте, нихто вам ничого не скаже. Ви пишли, а нам тут ще з сусидами жити. А вже вони ничого не забувають [9] Зря вы тут ищете, никто вам ничего не скажет. Вы ушли, а нам тут еще с соседями жить. А уж они ничего не забывают (укр.). .

Так что можно было считать, что день прожит зря.

Уже подъезжая на автомобиле к штабу дивизии, двухэтажному кирпичному особняку с низеньким мезонином без окон (в прежние времена усадьба какого-то зажиточного помещика), он почувствовал некоторое облегчение. Следовало немного отдохнуть, собраться с силами, а там можно и дальше впрягаться в работу.

Не успел Тимофей войти в комнату, как тут же прозвенел звонок.

— Капитан Романцев, — подняв трубку, произнес он.

— А-а, пришел, — послышался чей-то добродушный голос, — а я все звоню да звоню и никак не могу застать хозяина. В работе весь, наверное? А мне ведь переговорить с тобой нужно.

— С кем имею честь разговаривать? — стараясь скрыть раздражение, холодно ответил Романцев.

— Это подполковник Кондратьев тебя беспокоит, заместитель начальника контрразведки армии. Слыхал о таком? — уже с иронией спросили у него на том конце провода, и Тимофей посчитал это скверным знаком.

О предупреждении полковника Утехина он не позабыл. Грудину обожгло неприятным зноем. Звонок был явно не к добру. Утром они повстречались во дворе штаба, но о предстоящем разговоре подполковник не обмолвился ни словом. Выглядел доброжелательным и располагающим, пожелал хорошей дороги и крепко тиснул на прощание руку.

«Чего же случилось? — терялся Тимофей в догадках. — Может, кому-то не понравилось содержание моих писем, отправленных домой? На фронте случается и такое. Следовало быть как-то поаккуратнее».

— Слушаю, товарищ подполковник.

— Вы не заняты? — перешел Кондратьев на официальный тон.

— Занимаюсь текущими делами.

— Понимаю вас, они никогда не заканчиваются. Значит, у вас найдется несколько минут для разговора?

— Найдется.

— Тогда зайдите к нам. Нетелефонный разговор!

Видимо, за прошедшие несколько часов произошло нечто такое, что заставило подполковника Кондратьева пригласить Романцева в отдел контрразведки.

Взяв с вешалки фуражку, Тимофей, терзаемый дурными предчувствиями, вышел за дверь.

Подполковник Кондратьев сидел за своим столом и что-то сосредоточенно писал. Увидев вошедшего капитана, показал ему рукой на свободный стул, стоявший напротив, и произнес:

— Еще минуту… Посиди пока. Нужно срочно дописать донесение.

Тимофей понимающе кивнул и сел на указанный стул.

Кондратьев занимал вполне просторную комнату, которую делил с двумя офицерами штаба, чьи столы стояли у самой стены. Три окна без занавесок, выходившие на две стороны, давали много света, отчего кабинет казался немного больше, чем был в действительности, да и потолок смотрелся повыше. Стол подполковника размещался у самого окна с видом на сжатое пшеничное поле. Надо полагать, что в минуту перерыва он не без удовольствия взирал на его бескрайность.

Наконец Кондратьев дописал, облегченно выдохнул, сложил исписанные листки в папку и упрятал их в верхний ящик стола, который тотчас закрыл на ключ.

— Наши вот-вот пойдут в наступление, а у меня тут писанины только прибавилось. — И уже по-свойски поинтересовался: — У тебя, наверное, не меньше?

— Хватает, — буркнул Тимофей, соображая, в какую сторону повернется разговор.

— Знаешь, как бойцы про нас шутят? Говорят, что ручка у нас главное оружие! Ха-ха-ха! Как это тебе?

— Да, я об этом слышал, — сдержанно ответил Романцев.

Улыбаться не хотелось. Что-то было не до веселья. Да и откуда ему, собственно, взяться?

— Что ты такой напряженный, капитан? Расслабься! Или чего-то видишь за собой? Колись, пока не поздно!