Евгений Сухов - Резидент

— С чего ты так решил?

— Во время допроса Седых обмолвился о том, что этот Гаврилов хорошо стрижет. Кроме того, хозяйственные части и интендантские службы не подвергаются с нашей стороны такой пристальной проверке, как боевые, и немцам это прекрасно известно. Там ему будет легче всего затаиться.

— Что ж, разумно, — в задумчивости ответил начальник контрразведки армии. — Тогда так и сделаем, займешься поисками этого Гаврилова. Хозчастей в армии не так уж и мало, но надеюсь, что ты управишься скоро. Только с этим диверсантом будьте поаккуратнее, не дайте ему улизнуть, он наша единственная ниточка к этому таинственному майору.

Начать поиски диверсанта Гаврилова решили с полкового банно-прачечного дезинфекционного отряда, где как раз началась большая стирка. В ладных гимнастерках, зауженных и приталенных, явно не по Уставу, девушки развешивали белье на веревки. Приподнимаясь на цыпочки, заголяли крепкие мускулистые икры, показывали бедра. Поглазеть на развернувшийся спектакль сбежалась едва ли не половина полка. Ядреная баба-старшина когда крепким словом, а когда злым тычком отваживала понабежавших зрителей от созерцания прекрасного. Снисхождение делала только для офицеров, которых на этом пятачке тоже набралось немало, в основном молодых лейтех, недавно прибывших из училищ, да старлеев — их присутствие превышало всякую критическую массу на квадратный метр площади. Причем каждый из них старательно делал вид, что оказался подле банно-прачечного отряда по чистой случайности.

Едва не сворачивая шеи и одобрительно улыбаясь, прошли мимо контрразведчики. Жалко, что остановиться здесь не дают, а то покурили бы, поглазели…

— Не туда таращишься, арестованный! Смотри, не пропусти этого Гаврилова, — строго предупредил Романцев Седых.

— Смотрю, — уныло обронил тот в ответ.

Обошли все склады, осмотрели каждое хозяйственное и жилое помещение, после чего Седых уверенно произнес:

— Нет его здесь.

Далее осмотрели еще два банно-прачечных отряда, располагавшихся в соседних полках. Обстоятельно поговорили с командирами, которые твердо заверили, что в последнее часы к ним никто не поступал и посторонних на территории отряда замечено не было.

Четвертый банно-прачечный наряд находился в соседней деревне, где размещалась стрелковая дивизия. За полчаса доехали на легковой автомашине и зашагали в сторону деревянных строений, в расположение банно-прачечного дезинфекционного отряда.

Седых, шедший в окружении смершевцев, зыркал по сторонам, всматривался в проходящих. В какой-то момент Романцев крепко задумался, на верном ли они пути? Ведь существовала вероятность, что диверсант, почувствовав опасность, мог перебраться в другое место. Но неожиданно Седых прервал его размышления взволнованным голосом:

— Вон он, Гаврилов, на лавочке сидит рядом с кроватью.

Повернувшись в указанную сторону, Тимофей увидел молодого тридцатилетнего мужчину неприметной наружности, с посеревшим лицом. На его ссутулившиеся плечи был наброшен белый халат, а сам он, пристегнув кожаный ремень к спинке кровати, старательно подправлял об него складную бритву, пускавшую по сторонам веселые солнечные блики.

Педант, порядок любит!

— Ты уверен? — унял Тимофей волнение.

— На все сто!

Капитан Романцев впечатал тяжеловатый взор в стриженый затылок диверсанта. В нем не было ровным счетом ничего такого, что отличало бы от сидевших поблизости красноармейцев. Встретишь где-нибудь такого в ином месте, так мимо протопаешь, даже взглядом не зацепишь. Один из сотен, каковые повстречались за последние сутки. Ни суетливости в движениях, ни нервозности, ровным счетом ничего такого, что выдавало бы в нем врага или хотя бы как-то насторожило. В движениях Гаврилова отсутствовала суетливость, какая-то нервозность, отличавшая всякого чужака.

— Щербак, и вы двое, — поманил Романцев бойцов, и когда те подошли, строго продолжил: — Думается мне, что он непростой, этот гад, матерый! Но взять его мы должны только живым! Морды у вас простоватые, не баре! То, что нужно! Слепите их еще попроще, без всех этих суровостей в бровях, и топайте в его сторону с шутками-прибаутками, а как поравняетесь, вяжите его! Если что, ломайте сопротивление безо всяких сантиментов! Мне потери не нужны!

— Есть, двигать с шутками, — озоровато отозвался Щербак.

Бойцы с равнодушным видом зашагали по тропе, подле которой уверенно, не обращая внимания на приближающихся красноармейцев, расположился Гаврилов. Периферическим зрением он уже должен был заприметить красноармейцев, но держался спокойно, подчеркнуто равнодушно затачивая лезвие. В какой-то момент рука с бритвой застыла на ремне, именно в эту самую секунду он решал: остаться на месте или все-таки попытаться уйти, но уже в следующее мгновение острое лезвие аккуратно легло на толстую дубленую кожу и с тихим шорохом скользнуло вверх.