Евгений Сухов - Резидент

— Интеллигентного вида, белобрысый, сухощавый. Лет тридцати. Что еще… От него вечно разило каким-то одеколоном! Где он ими запасался, я не знаю. Тот еще щеголь! Все за внешностью своей следил. Даже перед отправкой надушился. А когда свой вещмешок развязал, так из него таким духаном поперло, как из парфюмной лавки.

— В каком он был звании?

— Старший сержант.

— Как ты думаешь, чем он должен заниматься в нашем тылу?

— Не знаю, — пожал плечами Седых. — У каждого из нас собственное задание было. Знал я троих, которые любили ненужные вопросы задавать. Двоих в штрафной лагерь отправили для усиленной проверки, а другого просто перед строем расстреляли.

— Без следствия?

— Было следствие, ну, а там кто знает… Зачитали приказ, сказали, что это русский шпион.

— Какой багаж был у этого старшего сержанта?

— При нем ничего не было. Ни баулов, ни сумок, ничего! Один только тощий вещмешок, какие обычно личному составу положены. Я так думаю, ему поставили задачу как-то легализоваться. Может, через запасной полк, может, еще как-то.

— Что по третьему можешь сказать? — спросил Романцев, когда записал его показания в блокнот.

— Ничего особенного, мы его даже толком рассмотреть не сумели. Его подвезли на легковой машине перед самым нашим отлетом. Когда он вышел из машины, так на нас даже не глянул. Все в плащ-палатку кутался. Майор Греф с ним все о чем-то говорил, видно, какие-то последние инструкции давал. Потом достал из сумки коньяк с махонькими рюмками, и они выпили на пару. — В голосе Седых прозвучала откровенная неприязнь. — Наверное, какая-то очень важная птица. Когда он в салон зашел, так даже не поздоровался, просто сел в темный угол и плащ-палаткой закрылся. Вид сделал, что спит.

— Понятно, — в задумчивости протянул Тимофей, черканув в блокнот несколько строк. — Раньше, значит, ты его тоже не встречал?

— Никогда.

— Какая на нем была одежда?

— Одет в офицерское полевое обмундирование, это я могу точно сказать. На ногах были хромовые сапоги. Больше ничего не знаю…

— Что ты знаешь о здешнем резиденте?

— Ничего не знаю. Если кто о нем что-то и знает, так это тот офицер в плащ-палатке. Не летаю я так высоко! Есть у меня хоть один шанс избежать расстрела? — еще раз с надеждой спросил Седых. — Знаешь что, капитан, никогда не думал, что мне так жить захочется.

— Не могу обещать, все будет зависеть оттого, как пойдет следствие.

Еще через два часа капитан Романцев был с докладом у начальника контрразведки армии. Полковник Александров слушал внимательно, ни разу не перебив, а когда доклад был закончен, спросил:

— Значит, к беседке так никто и не подошел?

— Нет.

— Скверно.

— Мы ищем. Он где-то здесь. Если взять резидента, то выявим всю сеть.

— У тебя есть предварительный план действий?

— Так точно, товарищ полковник, — ответил Тимофей и достал из планшета несколько листков бумаги, напечатанных на машинке.

— Все это хорошо, — взял листы полковник. — Но мне бы хотелось услышать все это из твоих уст.

— О третьем диверсанте в офицерском обмундировании мы мало что знаем. У нас нет даже точных описаний, как он выглядит, зато нам многое известно об этом Иване Гаврилове. Если вкратце, то предлагаю начать поиски именно с него. Он поможет нам отыскать того третьего и выйти в конечном счете на резидента!

— А с чего ты решил, что этот третий должен быть непременно где-то здесь, а самолет не улетел на другой фронт? Может, его сбросили где-нибудь на Третьем Украинском!

— Самолет обслуживал абверкоманду-106, подразделение «3С», а оно действует исключительно против Первого Украинского фронта. Уверен, этот третий топчется где-то поблизости! А потом, у нас находится Седых, он прекрасно знаком с Гавриловым и поможет нам в его поисках.

— И где ты предлагаешь его искать? — в некотором раздражении спросил полковник. В какой-то степени его тон был оправдан. В последнее недели немцы усилили заброску своей агентуры. Готовилось что-то серьезное. Поиски отдельных агентов требовали очень много усилий. Катастрофически не хватало людей! А тут еще заброс диверсантов в район, через который планировался генеральный прорыв. Неужели каким-то образом немцы узнали о планах советского командования? — Или ты решил бегать по всему фронту?

— Нет… Думаю, что он захочет легализоваться, найти подходящее прикрытие. Возможно, осесть в хозяйственной части.