Сергей Самаров - Зеленая кнопка

Тот тут же начал разматывать и растягивать антенну.

Рюкзак был специальным, имел застежки особого вида. После их открытия обнажилась и сама рация, и гарнитура, приданная ей, – наушники с микрофоном и обычная телефонная трубка, как у стационарного аппарата.

Лейтенант надел наушники на свою не слишком крупную голову и проговорил:

– «Семьсот двадцать первый» вызывает «сто девяносто шестого»…

Я отвлекся, чтобы дать несколько распоряжений командирам взводов своей роты, и повернулся к лейтенанту, когда тот заявил:

– Товарищ майор! Командующий на линии…

Если сам командующий сидел на узле связи, дожидался разговора со взводом, значит, разведчики и в самом деле несли важнейшую информацию.

Командир офицерского взвода военной разведки взял в руки трубку, протянутую ему, и жестом приказал лейтенанту снять с головы наушники. Мне было, понятное дело, слышно только то, что говорил майор. Он сообщил командующему о том, что моя разведрота деблокировала его взвод и в настоящий момент мы выходим к «воротам» ущелья на склон главного хребта. Майор предположил, что противник постарается всеми наличными силами заблокировать наше передвижение, поэтому попросил прислать вертолет, который должен будет забрать документы и тяжелых раненых, не способных передвигаться.

Завершив разговор, майор вернул трубку радисту, повернулся ко мне и сказал:

– К нам на всякий случай три вертолета вышлют – транспортник и два штурмовика охраны. В штабе боятся, что документы потеряются. Если «духи» вертолет подстрелят, майор, запомни, меня следует обязательно к командующему вместе с головой доставить. Документы я смотрел, они у меня в памяти… Ладно! Выходим из ущелья в темпе… Командующий приказал поторопиться, чтобы не держать вертолеты на виду у противника, иначе за ними начнется большая охота.

К выходу из ущелья мы шли еще быстрее, чем к месту боя. По пути сняли свое тыловое охранение.

Командиры взводов выглядели довольными. Их солдаты были из пополнения, присланного к нам перед штурмом укреплений. Я только теперь понял, что у этих ребят случился первый в жизни настоящий бой. Солдаты, как и их командиры, были еще не обстреляны и только недавно прибыли в Афганистан. В каждом из двух взводов было по одному убитому, имелись и ранения, но только легкие. Бойцы, получившие их, даже строй не пожелали покинуть. Победа в скоротечном бою воодушевила мальчишек, придала им стойкости, мужественности.

Я по своему опыту знал, как помогает в становлении бойца и подразделения в целом победа в первом же бою. Поражение способно сломить человека, подорвать его психику. Хорошо, что получилось так…

Тяжелых раненых у нас было двенадцать человек, в том числе семь офицеров взвода военной разведки. Их несли на плащ-палатках, часто меняясь, чтобы не потерять темп.

Наш выход из ущелья, по большому счету, напоминал бегство. Но нас никто не посмел бы обвинить в этом, потому что бой был выигран. Более того, это была не одна-единственная схватка с врагом. Мы штурмовали укрепления, совершили ночной марш-бросок в незнакомых горах. Противник имел значительное численное преимущество, получил подкрепление, атаковавшее нас с тыла.

Но молодые и неопытные командиры взводов свое дело сделали. Они работали по принципу классики, именно так, как их и учили. Подпустили к себе противника как можно ближе. Засада зачастую решает исход боя. Так оно и вышло. «Духи» были уничтожены кинжальным огнем и ручными гранатами.

Окажись у «духов» опытный командир, он мог повести своих бойцов на прорыв. Тогда сил двух взводов могло бы не хватить на то, чтобы их остановить. Но действия засады оказались настолько неожиданными и эффективными, что противник сразу лишился численного превосходства и боевого духа. Скорее всего, погиб и командир. Уйти удалось только отдельным, далеко не самым лучшим бойцам. Обычно в подобной ситуации, как говорит опыт, выживают те, кто за чужие спины прячется. Это стандарт.

А теперь перед разведротой и остатками офицерского взвода военной разведки стояла еще более сложная задача. Мы должны были выйти с территории, контролируемой противником. Отряды Ахмад Шаха Масуда были везде. И позади нас, и впереди, и справа, и слева. Жители всех ближайших кишлаков оказали бы им поддержку, а по нам начали бы стрелять. Это значило, что вырываться к своим нам предстоит с боем…

Однако уже одно то, что к нам выслали три вертолета – транспортник и два штурмовика, говорило о важности документов, которые раздобыл офицерский взвод. Кроме того, совсем не любой результат разведки интересует командующего лично. Это же давало нам какую-то гарантию того, что нас всех вместе постараются вытащить. Завяжут с противником бой, может быть, совершенно не нужный ни для чего, кроме отвлечения сил. Бой сложный и кровавый, может быть, с большими потерями для той и другой стороны.