Сергей Майдуков - Охота за общаком

Произошло это на четвертый или пятый день саморазрушения Руслана. Утром, мрачно игнорируя Митины увещевания, Руслан смотался в магазин и вернулся затаренный, похмелившийся, слегка отошедший. Но тем тяжелее было сознавать, что очень скоро это просветление пройдет и Руслан опять напьется до потери человеческого облика. Напьется мертвецки, так что временно умрет на своем диване перед телевизором, а на рассвете воскреснет лишь для того, чтобы потянуться за бутылкой или стаканом, в зависимости от того, что окажется ближе.

— Руслан, — начал Митя, зайдя в комнату друга, провонявшую табаком и перегаром.

— Четвертые сутки! Пылают станицы… — продекламировал Руслан и привычно спросил: — Будешь со мной? Бери стакан и — давай.

В глаза Мите он при этом не смотрел, потому что был занят наполнением своего стакана. Заросшее лицо стало неузнаваемым и приобрело неприятное выражение. Волосы, которые обычно тщательно зачесывались наверх и назад, торчали как попало, оголяя кожу черепа. Тот факт, что друг, оказывается, лысеет, причинил Мите почти физическую боль. На его глазах происходил быстрый и необратимый распад личности.

— Больше ты не выпьешь, — предупредил Митя.

— Да ты что? — насмешливо удивился Руслан. — Указывать мне будешь?

— Буду. Поставь стакан.

— Пошел ты…

Руслан поднес стакан к губам. В следующее мгновение в расставленных пальцах образовалась пустота. Выбитый стакан врезался в стену и разлетелся на осколки вместе со своим содержимым.

Криво усмехаясь, Руслан запрокинул голову, чтобы хлебнуть из горлышка. Бутылка последовала за стаканом.

— Вали отсюда! — Руслан вскочил и тут же сел. На диван его отправил Митин кулак.

— Отлично. — Руслан помотал головой. — Вот чего мне все это время не хватало.

Драка состоялась посреди цеха, молчаливая, затяжная, изматывающая. Никто из противников ни разу не прибег к подлому приему и не воспользовался каким-нибудь увесистым предметом, хотя таковых вокруг хватало. Поначалу, нанося друг другу удары, Митя и Руслан перемещались, меняя позиции, а под конец просто раскачивались на месте, неуклюже размахивая руками. Последняя стадия длилась так долго, что Митя дважды мог упасть, но всякий раз ему помогала выстоять мысль о том, что в этом случае управы на Руслана уже не будет никакой.

Сколько времени продолжался этот поединок? Одному богу известно. В конце концов Митя свалил друга с ног, постоял немного и сам рухнул рядом. Но он был трезв и молод, поэтому оправился скорее. А едва поднявшись, схватил монтировку и отправился крушить запасы спиртного.

— Зря, — сказал Руслан, когда очнулся и увидел, во что превратилась его комната.

Его лицо распухло до неузнаваемости, глаза превратились в две смотровые щелочки.

— Зря? — переспросил Митя. — То есть опять затаришься? Ну и шут с тобой! Я уезжаю. Подыхай один.

— Ты не так понял, — выговорил Руслан разбитыми губами. — Можно было просто вылить. Вон мусора сколько.

— Мусор это ничего, мусор мы уберем. Отлежись только, а потом…

— Нет. Сейчас.

Стараясь не подавать виду, как им больно двигаться и обмениваться репликами, друзья навели в комнате порядок и открыли все окна на проветривание.

— Спасибо, — буркнул Руслан.

Было непонятно, за что он благодарит: за помощь или за взбучку, но Митя переспрашивать не стал. Просто больше они к этой теме не возвращались. И не прикасались к спиртному. Оба.

Церковь, даже будучи разрушенной, вселяла уверенность в том, что то решение было правильным. Не сговариваясь, друзья заговорили приглушенными голосами, как будто их здесь кто-то мог слышать. Не люди, кто-то еще. Хотя люди здесь тоже изредка появлялись, как отметил глазастый Митя.

— Смотри, — показал он на примятую траву. — Здесь двое или трое человек прошло. — Он присел на корточки. — Мужчины. Обувь солидная.

— Охотники, — решил Руслан.

— Или военные.

— Что здесь делать военным?

Оба задрали головы и, щурясь, посмотрели в наполненное солнцем небо. Глядя на него, не верилось, что где-то ведутся войны и одни люди лишают жизни других.

Повесив сумки на плечи, друзья прошли в проем между массивными стенами, где, надо полагать, когда-то были встроены ворота. Во дворе лежали штабеля нестроганых, пепельных от времени досок и обрезки бревен с такими же посеревшими спилами. Переступая через камни, петляя между кучами оплывшей от дождей земли и мусора, друзья вошли в собор. Солнце било через проломы кровли и стрельчатые окна высоко вверху. На сохранившемся каркасе купола сидели вороны и смотрели на людей как на чужаков, которым здесь не место. Посреди зала высились груды щебня и росли кусты.