Анна Оранская - Хождение по трупам

Речь идет о наркомафии, поскольку в машине покойных обнаружена кокаиновая пыль, к тому же в кармане одного из них найден пакетик с кокаином, видимо, образец, то ли данный продавцом, то ли предназначенный для покупателя. Вскрытие показало, что сами покойные не употребляли наркотики — наркодельцы предпочитают губить чужие жизни, но берегут свои. Однако двое белых мужчин, чьи имена из-за отсутствия документов и номеров на машине пока неизвестны, свои жизни не сберегли…”

— Что скажешь, Олли?

Вместо ответа поднимаю большой палец. Что тут скажешь — профессионально сработал мистер Мэттьюз. А то, что нашли их быстро — на второй день, — так это не его вина.

— Думаешь, они догадаются?

— Думаю, что они давно догадались, Рэй…

Хотела добавить, что газеты они вряд ли читают, а по телевизору об этом, кажется, не было ни слова — слишком малозначительное происшествие для такого мегаполиса, — но спохватилась, что Виктор с ними, он-то должен все отслеживать. Их это люди или нет, они не проверят — ну не пойдет же Ленчик в полицию с заявлением, что пропали его друзья? Конечно нет, и Виктора не пошлет, и вряд ли воспользуется связями Берлина, да и вряд ли у того есть связи с полицией. А значит, ему остается только верить, что они давно уже покойники — с того самого момента, как прекратилась телефонная связь с ними.

Интересно, что он думает? Ну, это еще можно предположить: он думает, что их убил кто-то нанятый мной, и он теперь ломает голову, кто же это мог быть. Не киллер же, тот бы стрелял, и охраны у меня вроде не было, если бы была, я бы ее таскала с собой на встречи. Может, поверит, что они действительно заехали не туда, куда следовало, а я тут ни при чем? Может, испугается и уедет наконец, плюнув на всю затею: вот уже пятеро погибли у него, меня не найти, я сижу дома и не высовываюсь, напрягать меня опасно, потому что я обладаю сильным компроматом, способным посадить Ленчика на электрический стул, или в газовую камеру, или в кресло, в котором ему сделают смертельную инъекцию. Это смотря по тому, где будут его казнить, он же организовывал убийства и в Лос-Анджелесе, и в Нью-Йорке, а в каждом штате свои законы — кстати, было бы вполне по-американски, если бы из газовой камеры бесчувственное тело перенесли на электрический стул и казнили бы во второй раз, а напоследок еще и укол сделали бы, уж очень вяжется это с их приговорами на сроки до ста и более лет.

Да нет, конечно, он никуда не уедет — хотя пребывание его здесь становится стремным. Но он уже точь-в-точь как бык на арене: ничего не видит, кроме красного плаща, и кидается на него, чтобы поднять на рога, а плащ ускользает, и погасает в налитых кровью глазах солнце после точного удара мулеты. Он не уедет, и не надо, чтобы он уезжал — потому что мы должны нанести завершающий удар. Или оказаться на рогах — как повезет.

Тогда, в ту ночь, когда он рассказал мне, как все произошло и я с трудом победила возбуждение и ушла к себе — зная, что, если он придет сейчас, я ему не откажу, не смогу, но он не пришел, — то думала, засыпая, что коль скоро он преступил закон, то, может, завтра он начнет-таки пытаться убивать их по одному или по двое. Ведь он знает про них все, он же недаром целыми днями за ними следил и в курсе, где они живут и где бывают, где обедают и ужинают и где развлекаются. Но наутро поняла, что ничего такого не будет — и мне и дальше предстоит играть роль приманки, а он будет вступать в дело, только когда этот, кого мы ловим, на эту самую приманку клюнет с самыми серьезными намерениями.

Вот уже третий день, как я безвылазно сижу дома, а Рэй так и пропадает с утра до вечера, хотя утро у него не раннее и вечер не поздний. Сменил машину наутро после убийства — на тот случай, если покойники ее засекли и передали Ленчику, что кто-то крутится рядом, — он теперь разъезжает на небольшой “Шевроле Люмина”. А я смотрю телевизор в ожидании нового репортажа о случившемся в лос-анджелесских трущобах и читаю газеты. Единственное полезное дело, которое сделала за это время, — извлекла из сейфа конверт, предназначавшийся для ФБР, точнее для Бейли, потому что в руки Крайтона ему лучше не попадать, и вложила туда название мотеля, в котором остановился Ленчик. Пусть проверят потом и убедятся, что действительно там жили какие-то русские, — если, конечно, я когда-нибудь отправлю этот конверт. А все остальное время смотрю наши с Корейцем записи и отчаянно мастурбирую — возбуждение, поселившееся во мне после рассказа Мэттьюза, так и не спадает.