Анна Оранская - Хождение по трупам

Таким образом, остается вывезти из Штатов те деньги, которые находятся на счету студии — сорок вложенных нами миллионов плюс прибыль, итого, пятьдесят пять с небольшим, точно не помню, все документы у Эда. И это мне представляется самым сложным вопросом, поскольку Мартен может догадаться о моих планах и оповестить то же ФБР — не должен, но то, что когда ему позвонили из полиции по поводу Стэйси, он тут же перевел стрелки на меня, показывает, что человек он не слишком надежный. После этой истории с полицией я ему не верю уже и сильно в нем сомневаюсь, но прекрасно понимаю, что, в принципе, он не заинтересован в том, чтобы меня посадили, потому что могут заодно арестовать счет студии, а саму студию обвинить в связях с мафией.

Но если дойдет до худшего — до моего повторного ареста и посадки — он с помощью друга Дика студию постарается уберечь, и, естественно, вложит наши пятьдесят пять миллионов в новый фильм, не обязательно по моему сценарию, и, при желании, их “потеряет” каким-то образом, заявив, к примеру, что фильм прибыли не принес, — да и кому заявлять? Мне? Ну так это только при условии, что срок у меня будет маленький, и я вообще выйду из тюрьмы. А за те годы, что я буду сидеть, он вообще может пропасть с нашими, теперь уже моими, деньгами — и ищи его. И приди я к нему через пять — десять лет требовать обратно свои деньги — если меня не вышлют отсюда, конечно, после отсидки — он меня пошлет подальше, и ничего я не докажу.

Может, и зря я так о нем — он ведь до истории с полицией вел себя достойно и всячески старался вывести меня вместе с Корейцем в высший голливудский свет. Никто, кроме него, не знал, что мы русские, и он никому не рассказывал, что у меня был муж, который и подписал с ним, Мартеном, контракт, и потом его убили. И сам порекомендовал мне обратиться к Дику, чтобы тот решил мои проблемы. И наверное, если что случится со мной, он тоже будет скомпрометирован — в его же интересах, чтобы я удержалась на плаву. Хотя… ладно. Встречусь с ним на днях, поговорю и определюсь. Пока хватит о нем.

Итак, вот они, мои дела — убедиться в том, что часть моих денег переведена в Европу, а часть переведена в акции, причем не в именные, по которым меня потом можно вычислить, а в обычные. Черт, ничего в этом не понимаю, не знаю, что как называется, и толком даже себе не могу объяснить весь процесс, а ведь в банке мне все растолковали, да голова у меня математику не воспринимает, потому что, когда в школе изучали алгебру и складывали икс и игрек, я про себя складывала виденные и покоренные мной мужские члены. Накануне дня Д мне предстоит объехать те банки, в которых у меня и у Корейца есть наличные, изъять их и быть готовой к отъезду, точнее, к побегу.

Впрочем, Эд мне сказал, что подписку о невыезде я дала сроком на месяц — а он вот-вот кончится, этот месяц, — и я хотела бы досидеть здесь до третьего марта, дабы вышел ровно тридцать один день, чтобы официально я никаких законов не нарушала и не искали меня потом. Но не исключено, что сегодня или завтра раздастся звонок от Эда, и он проинформирует меня, что срок невыезда мне продлили и что он заедет, чтобы я подписала бумагу. Но пока звонка нет, и они наверняка могут обо мне забыть — ну не обо мне, конечно, а о продлении подписки, — потому что, во-первых, это же бюрократическая машина, ФБР, а, во-вторых, вряд ли они думают, что я куда-то убегу, бросив дом, студию, наследство и все прочее.

Вот мои дела, а Рэй тем временем должен решить вопрос с документами и заодно связаться со своим приятелем в Техасе, который делает бизнес с мексиканцами, и, таким образом, пути отхода будут подготовлены. Целых два пути: первый — это канадский паспорт для меня, который, как он сказал, мне сделает один человек без проблем, а второй — гарантированное содействие в Мексике на случай, если оно понадобится. Ведь в любом случае сразу из Лос-Анджелеса в Канаду я не полечу: его знакомый, занимающийся документами, живет на полпути между Эл-Эй и мексиканской границей — все равно надо через Мексику выбираться, а до нее совсем недалеко.

И это класс — но вот вопрос: понадобятся ли они, пути отхода? Прежде чем воспользоваться этими путями, надо разобраться с Ленчиком и его людьми. Как только начали все обсуждать, Мэттьюз сказал, что самым безопасным вариантом было бы собрать на Ленчика весь компромат — он бы, до окончания срока моей подписки и налаживания путей отхода, поискал бы улики. Хотя, может, хватило бы вполне очередного Ленчикова письма мне, которое он вынужден будет написать, поскольку по телефону связаться со мной не может. А после того, как компромат будет собран, записать на видеокассету мою речь, в которой я обвиняю Ленчика в убийстве Яши, Стэйси и Ханли, и завершаю речь тем, что говорю, что, опасаясь за свою жизнь и не доверяя американскому правосудию, предпочитаю скрыться. И кассета эта попадет в руки ФБР, когда мы уже будем далеко, в Европе, — и было бы идеально приложить к кассете аудиозапись разговора с Ленчиком. Пойти еще на одну встречу с ним. Рэй меня обеспечит чувствительной звукозаписывающей аппаратурой, а так как Ленчик и прежде был неосторожен, я ему буду задавать вопросы по поводу Яши, Стэйси, Ханли и мистера Кана, а он, естественно, будет отвечать. И двух кассет — видео и аудио — и одной записки должно хватить для того, чтобы с Ленчиком покончить.