Анна Оранская - Хождение по трупам

И с того момента я уже думала только о нем — как он выскочил на линию огня и опустился на колено лишь через несколько мгновений, рискуя получить очередь и ее не боясь. Как уверенно он выглядел и гордо, не испугавшись выйти с пистолетом против автомата, совсем как ты. Каким спокойным выглядел после всего, словно проделал обыденную будничную работу — и как появилась в его взгляде тревога, только когда он обернулся на меня, и тут же ушла, уступая место наглой самоуверенной ухмылке. Нет, конечно, он не похож был ни на тебя, ни на Корейца — но что-то в нем, в его манере, его поведении в экстремальной ситуации напомнило мне вас обоих. И внизу заметно погорячело, и вода здесь была совсем ни при чем, и пальцы, легкими движениями втирающие пену в кожу, двинулись туда…

А потом, отдышавшись, я продолжала сидеть в ванной и медленно наслаждаться сигарой и не торопилась вылезать, помня, что он обычно появляется именно в тот момент, когда я здесь. Но его не было, и восхищение им, и возбуждение, вызванное его сегодняшним поступком, уступили место самому настоящему волнению — и я вылезла и занялась делами, чтобы как-то отвлечься. Накрасилась заново, тщательно вытряхнула парик, который, оставь я его в таком виде, переливался бы на солнце, словно посыпанный алмазной крошкой, — увидь меня какой-нибудь модельер типа Мюглера или Готье, смелый и оригинальный, мог бы родить новую идею. Позвонила в ближайший мексиканский ресторанчик, чтобы привезли еды и пива заодно, дождалась доставки заказа и расставила все на столе внизу. Напоследок отметила равнодушно, что красивый снаружи особняк внутри выглядит достаточно бардачно — с того момента, как у меня поселился Рэй, временно отменила визиты садовника и убирающей дом девицы, — но делать ничего не стала, слишком велик был объем работ, да и ни к чему, коли до отъезда оставалось немного. До отъезда в Мексику или в места куда более отдаленные — в ад, например. И поднялась на второй этаж и села у окна — ждать.

Он приехал когда я решила, что с ним точно что-то случилось, — примерно в девять, то есть часов через шесть после того, как я вернулась домой. И я сбежала вниз, как девочка, поймав себя на несолидном поведении только на первом этаже. И, спохватившись, села на диван перед заставленным давно холодной едой столом и, как только открылась дверь, поинтересовалась холодно:

— Вам известно, что человечество изобрело телефон, мистер Мэттьюз, — или вы считаете, что главным способом общения на расстоянии являются письма?

И тут позвонил Бейли, а когда я повесила трубку, и выслушала шутливый упрек в лицемерии, и дождалась наконец, когда смогу упрекнуть его сама, и сказала, что он не заслуживает комплиментов, потому что заставил меня нервничать, — гнева уже не было.

— Жаль, пара теплых слов бы мне пригодилась, — развел он руками, изображая на физиономии огорчение. — Что ж, война — дело грязное, и спасибо тут не говорят — тем более такие бессердечные женщины…

И мы опять смеялись, и, пока он был в душе, я разогрела еду в микроволновке и воткнула кусочки лимона в пивные горлышки, как положено, как бы откармливая их, прежде чем выпить до дна, — и ели, включив телевизор, и ждали, когда покажут новости с описанием сегодняшних событий, и он, верный своей привычке, ничего не рассказывал, может действительно для него важно было услышать репортаж и узнать, что никто его не видел. А мне все время хотелось смотреть на него, и я, глядя с показной заинтересованностью в экран, то и дело косилась на Рэя. И хотя сказала себе, что так нельзя, ничего не могла с собой поделать — и тогда сменила позу, забравшись с ногами на диван и повернувшись к нему боком. И пила пиво, и курила, но голова все равно поворачивалась в его сторону, словно заело где-то шейные позвонки и держать голову прямо я просто не могла. И ясно было, что он видит мои взгляды, но решила, что и пусть видит, нет в этом ничего такого. И когда наконец начался репортаж, радостно убедилась, что с шеей все в порядке, без труда повернувшись к экрану и застыв во вполне естественном положении.

— Почему ты так на меня смотришь, Олли? Что-то со мной не в порядке? — спросил он со своей коронной улыбочкой, когда все закончилось и мы помолчали немного, наверное вспоминая показанные камерой расстрелянные машины, и покрытый кровью короткий автомат на проезжей части, и комментарий, в котором сказано было лишь, что неизвестные покушались на жизнь специального агента ФБР. И ни слова о том, с кем был этот агент, и о том, что кто-то пришел ему на помощь.